Онлайн книга «Ловушка для джентльмена»
— А вы сохранили в своем распоряжении деньги, которые вам оставил ваш отец. Вы сохранили также право на собственность… — Об этом мы могли бы договориться, — перебила Гвен. — Чертовски благородно с вашей стороны. — Он шагнул к ней. — И вы сохранили независимость, не так ли? — Ах, милорд, ну разве замужняя женщина может сохранить хотя бы видимость независимости? — Вы, кажется, смогли. — Он привлек ее к себе и заглянул ей в глаза. — Ах, Гвен, вы жестокая и бессердечная ведьма. Вы завладели даже моей душой и при этом не хотите швырнуть мне хотя бы кусочек элементарной привязанности. У нее перехватило дыхание. — Мне кажется, привязанность, которую я вам… швырнула, вряд ли можно назвать «элементарной». — Я не говорю о такой привязанности, но вы правы. В этом нет ничего «элементарного». — Он наклонился и поцеловал ее шею. — Скажите мне, Гвен, что вы меня любите. Она улыбнулась: — Хорошо, Маркус. Я вас люблю. Он чуть отстранился и внимательно посмотрел на нее. — Что вы сказали? Она рассмеялась и отступила на шаг. — Если вы не слышали… — Я слышал. — Он шагнул к ней. — Но все равно я хочу услышать это еще раз. — Почему? — Потому что у меня есть три юных леди. Это весьма строгие особы, и они сказали, что меня ждут ужасные кары, пригрозили мне, если я не сделаю вас счастливой. — Это единственная причина? — Нет, леди Пеннингтон, не единственная. — Он закатил глаза. — Господи, до чего же вы упрямы! — Я люблю вас, Маркус. Теперь вы счастливы? — Речь о том, счастливы ли вы. «Девочки, судя по всему, оказались правы, — подумала Гвен. — От одних этих слов… словно гора с плеч свалилась». Она скрестила на груди руки и усмехнулась: — Да, мне кажется, я счастлива. — Почему? — Но послушайте, Маркус, разве вам не достаточно одного моего признания? Он отрицательно покачал головой: — Мне так не кажется. — Прекрасно. — Она вздохнула с преувеличенно театральным видом. — Я счастлива, потому что у меня есть все, чего я могла бы пожелать. И даже больше. У меня… У меня есть вы. Он молча смотрел на нее. Наконец сказал: — Повторите это еще раз. — Я вас люблю. — Скажите это… по-другому. Скажите серьезно. Она рассмеялась: — Я говорю серьезно. Он сокрушенно покачал головой: — Ваши слова мне не кажутся искренними. Она снова рассмеялась: — Маркус, но я говорю совершенно искренне. Почему вы не верите? Он тяжело вздохнул: — Не знаю… Мне показалось, что ваша искренность какая-то половинчатая. — Как вы меня раздражаете! — Она повернулась к нему спиной, широко раскинула руки и прокричала: — Я люблю графа Пеннингтона! Я люблю моего мужа! Я люблю Маркуса Алоизия Гренвилла Гамильтона Холкрофта! — И он тоже любит вас, — раздался у ее уха низкий голос Маркуса. — Теперь это прозвучало искренне. — Он обнял ее. — Видимо, действительно легче признаваться в своих истинных чувствах — я ведь уже изучал это явление, — когда не смотришь друг на друга. — Вздор. — Она высвободилась и повернулась к нему лицом. — Я считаю, что вам следует продолжить свои научные исследования. Он взглянул на нее недоверчиво: — Вот как? — Да, я так считаю, — кивнула Гвен. Она ухватила мужа за отвороты куртки и привлекла к себе. Затем попятилась, увлекая его за собой. Почувствовав за спиной ствол дерева, остановилась. — Видите ли, милорд, ваша теория вызывает сомнения… — Вы так считаете? — Да. — Гвен пристально посмотрела на него, и ее сердце затрепетало; она увидела в его глазах искреннее чувство — в этом не могло быть сомнений. — Я полагаю, что действительно легче признаться в своих чувствах, когда не смотришь друг на друга. Но только в том случае, когда ты не доверяешь другому… — Она прижала ладони к груди мужа, и его мускулы напряглись от этого прикосновения. — Если же человек уверен, если человек… — Доверяет? — Я хотела сказать «знает». Но доверие, конечно, тоже необходимо. — Она сделала глубокий вдох. — Если ты понимаешь, что можешь довериться другому, открыть свои чувства… — Сердце? Гвен кивнула и обвила руками его за шею. Немного помедлив, вновь заговорила: — Так вот, в этом случае нет нужды избегать взгляда, потому что ты точно знаешь, что увидишь в глазах другого. — И что же вы видите в моих глазах? — Он обнял ее и прижал к груди. — Мою жизнь, — ответила она. — Ах, Гвен. — Он прикоснулся губами к ее губам. — Я и мечтать не мог… — О чем? — прошептала она. — О вас. — Он еще крепче прижал ее к себе, и их губы слились в поцелуе. «Но всегда ли мы будем чувствовать то же, что чувствуем сейчас?» — промелькнуло у Гвен. Страсть их вспыхивала всякий раз, как только Маркус прикасался к ней, и ей хотелось, чтобы так было всегда, хотелось, чтобы муж был рядом с ней всю жизнь. Его поцелуй становился все более страстным, и Гвен еще крепче к нему прижалась; она хотела ощутить его возбужденную плоть. Наконец поцелуй их прервался, и она прошептала: — Но, Маркус… — Что, дорогая? — Маркус, это было бы совершенно непристойно… — Гвен ахнула — он принялся поглаживать ее груди, и она даже сквозь шелк амазонки почувствовала жар его прикосновений. — Да, было бы… — Было бы — что? — Маркус по-прежнему ласкал ее. — Если бы мы… Ну, вы понимаете… прямо здесь. — Она запустила пальцы в его волосы. — Да, понимаю. — Маркус провел ладонью по ее бедру. — Да, это было бы совершенно непристойно, но все-таки… Его пальцы скользнули меж ее ног, и она тихонько всхлипнула. — Ведь мы муж и жена, не так ли? — Да, действительно. — Она и не думала противиться. — И никто нас здесь не увидит, — проговорил он хриплым шепотом. — Тогда, может быть… — Она провела ладонью по твердой выпуклости на его бриджах, и он шумно выдохнул и пробормотал: — Господи, Гвен, это же… Она потянулась к пряжке его ремня и прошептала: |