Книга Визит сэра Николаса, страница 43 – Виктория Александер

Она быстро повернулась к нему лицом.

— Ваш дом? Что вы имеете в виду?

— Всего лишь то, что дом принадлежит мне. — Движением плеч он сбросил пальто на подставленные руки неописуемо корректного на вид слуги, очевидно дворецкого. — Я его купил.

— Как это понимать, что вы его купили?

Элизабет сняла манто и отдала его дворецкому, кивнув в знак благодарности. Тот принял одеяние и тотчас исчез где-то в глубине полутемной прихожей.

— Мне показалось, что я выразился достаточно ясно. Этот дом принадлежит мне, потому что я его купил.

Элизабет посмотрела на него с подозрением:

— Зачем?

Он улыбнулся — загадочно, как ей показалось, — и прошел в гостиную. Право, он начинал раздражать Элизабет своей необъяснимостью, которая не предвещала, по ее мнению, ничего хорошего. Она скрипнула зубами и последовала за ним.

— Я тебе не верю, — сказала она, переходя на ты, поскольку они остались наедине.

— Как тебе угодно, только это чистая правда.

— Это не может быть правдой. Лорд Холстром жил здесь целую вечность. — Она сощурилась. — Что ты с ним сделал?

— Лорд Холстром?

— Ну да, лорд Холстром, бедняжка.

Элизабет постаралась подавить чувство вины. Она жила в соседнем доме с тех пор, как Чарлз приобрел его вскоре после их свадьбы. Лорд Холстром жил рядом с ними, он поселился здесь очень давно. Но, сказать по правде, Элизабет не была уверена, что, встретив старого джентльмена у себя в гостиной, она бы его узнала. Он был вдовцом и человеком не очень общительным. И насколько ей было известно, большую часть времени проводил в деревне.

— Я стукнул его по голове и отправил к праотцам, — сказал Николас и подошел к столику, на котором стояли графин и рюмки.

— А, как я вижу, Эдварде проявил должную инициативу. Он прекрасно работает. Я очень им доволен.

— Вот как? — Элизабет скрестила руки на груди. — Это он помог тебе закопать тело?

Николас посмотрел на нее с веселой улыбкой:

— Насколько я знаю, ты предпочитаешь бренди?

— Да, разумеется. — Она взяла у него рюмку. — Но ты не ответил на мой вопрос.

— А я думал, что ответил.

— Николас!

— Ну хорошо, сознаюсь. — Он пожал плечами. — Я не бил его по голове. Пострадавшей стороной в нашей сделке оказался я. — Он отпил бренди и продолжал: — Его сиятельство очень хотел продать дом и удалиться в свое имение, но запросил за свою недвижимость громадную сумму. К счастью, я могу себе позволить потратить эти деньги.

— Зачем? — снова и очень требовательно спросила она, хотя ответ знала заранее.

— Недвижимость всегда считалась хорошим вложением средств.

—Ну и?

— А я постоянно ищу возможности выгодных инвестиций. И вряд ли я ошибся на этот раз. — Он покрутил бренди в своей руке. — Отличное местоположение и прекрасное соседство.

— Этот дом соседствует с моим, — сердито напомнила она.

— Я же и сказал, что местоположение отличное. Элизабет даже вздрогнула от ужаснувшей ее мысли:

— Но ты же не собираешься жить здесь после Рождества?

— Именно собираюсь. Я уже прожил здесь несколько дней. Неужели ты не заметила?

Она не заметила. И скорее всего не замечала бы до тех пор, пока в один прекрасный день они оба не вышли бы одновременно на улицу.

— Но разве ты не живешь в доме у дяди?

— Я ценю свое уединение и независимость, так же как и мой дядя. Уверен, что ты это понимаешь.

— Продолжай.

— Мы поговорили с дядей и пришли к заключению, что нас обоих устраивает такое решение вопроса.

— Смею заметить, что вы оба могли бы прожить в Торнкрофт-Хаусе бог знает сколько времени, ни разу не столкнувшись в коридоре. Дом невероятно велик.

—А этот дом не слишком большой. — Николас окинул комнату удовлетворенным взглядом. — Как раз такой, какой мне нравится.

Элизабет ни к чему не присматривалась с той минуты, как вошла в дом. Теперь она с любопытством оглядела гостиную. Комната была достаточно велика и хороша по своим пропорциям, но так плотно заставлена вещами, точнее сказать, набита ими, что разглядеть что-либо в отдельности было нелегко. Не меньше полудюжины кресел, два дивана, а еще столы, бюро, настольные часы, множество антикварных безделушек, статуи и статуэтки… На каминной полке выстроились фарфоровые вазы, судя по всему китайские, а то, что не уместилось, было расставлено по комнате в художественном беспорядке. Если бы Элизабет попробовала представить себе обиталище Николаса до того, как попала сюда, оно не было бы похоже на то, что она увидела.

— Я приобрел дом вместе с мебелью и прочими вещами. Холстром не указал ни одной вещи, продаже которой вкупе с домом он воспротивился бы. Он мнил себя коллекционером, но в его так называемой коллекции нет никакой системы, не говоря уж о порядке. И он жаждал отделаться от всех этих вещей не меньше, чем от самого дома. И мне понятно почему. — Николас поморщился. — Все это не в моем вкусе, и я предвижу необходимость изменений, но пока сойдет и так. — Он кивком указал на вазы на каминной полке. — Фарфор, однако, мой собственный.

— Ты коллекционируешь керамику? — удивилась Элизабет.

— Нет, я коллекционирую только фарфор династии Мин, пятнадцатый и шестнадцатый века.

Он поставил рюмку и прошел к камину, лавируя между кушеткой, двумя антикварными французскими креслами и большим бронзовым Меркурием.

— Не говоря уж о возрасте этой вот вещи, она и для своего времени уникальна. — Он снял с полки маленькую вазу с длинным горлышком и синей росписью на белом фоне. — Она вылеплена из особой глины, которую добывают лишь в одном районе Китая. Над изготовлением одного кувшина или вазы должны работать человек десять — двенадцать. Белый с синим — более распространенный вариант, чем многоцветный, но у меня есть и такие. На большинстве моих экземпляров стоит клеймо императорских мастерских, такой фарфор использовали только в императорском дворце. Он повертел вазочку в руках.

— Несмотря на затраченные мастерами усилия и редкость материала, если в готовом изделии обнаруживали хотя бы один мельчайший недочет, его разбивали и осколки выбрасывали.

— Вот уж не думала, что ты станешь коллекционировать керамику.

— Императорский фарфор династии Мин, — подчеркнул он. — Я не собирался этим заниматься. Небольшая коллекция попала мне в руки в качестве уплаты долга, я познакомился с историей производства таких предметов, меня покорила их красота. — Он пожал плечами. — К тому же это ценное капиталовложение.

— Как и этот дом.

— Точно.