Онлайн книга «Прекрасная незнакомка»
Однако сейчас-то не сочинения матери господствовали в мыслях Алекса. Он сразу спросил у врача, как скоро отпустит он Аманду домой, и тот выразил уверенность, что ее можно будет выписать в конце этой недели. То есть в пятницу, если не раньше, а это устраивало Алекса. Чем раньше увезет он Аманду в Сан-Франциско, тем больше будет за нее спокоен. Об этом он и думал, когда в палату вошла Кэ как ни в чем не бывало, в шикарном коричневом замшевом брючном костюме, отороченном рыжей лисой. Они сверлили друг друга взглядом, Кэ не произнесла ни слова. Они вдруг стали противниками на ринге, и оба прикидывали, насколько смертоносным может оказаться соперник. – Привет, Кэ, – первым начал Алекс. Хотелось спросить, чем объясняется столь долгий срок, понадобившийся ей, чтобы явиться в больницу, но нельзя же было устраивать сцену в присутствии Аманды. Да и не надо: все его чувства, всю его ярость легко можно было прочесть во взоре. – Привет, Алекс. Очень мило, что ты прибыл с Запада. – Очень мило, что ты прибыла из Вашингтона. – Первый раунд. – Видно, очень была занята. Аманда смотрела на них, и Алекс заметил, как она побледнела. Помявшись минуту, он вышел из палаты и стал ждать Кэ в нише нижнего холла. Вскоре она появилась. – Надо переговорить с тобой. Она взглянула на него насмешливо: – Я догадывалась, что ты не удержишься. Этакий нервный дядечка, невесть откуда примчавшийся в Нью-Йорк. – Ты сознаешь, Кэ, что твоя дочь едва не умерла? – В полной мере. Джордж проверял ее историю болезни трижды в день. Если бы наступило ухудшение, я бы приехала. А вообще я никак не могла. – Почему же? – У меня было две встречи с президентом. Ты удовлетворен? – Не совсем. Значит, в День благодарения? – Правильно. В Кэмп-Дэвиде. – Меня, полагаешь, впечатляет? – Твое дело. А дочь моя, и только моя. – Но не в том случае, когда ты уклоняешься от своих обязанностей, Кэ. Ей требуется куда больше, нежели заглядывание Джорджа в историю болезни. Ей нужны любовь, ласка, внимание и понимание. Господи, она ребенок, Кэ. Ее избили, изнасиловали. До тебя хоть доходит, что это означает? – Вполне. Но что я ни делай теперь, ничего не изменишь. И два дня никакого значения не имеют. Ей всю жизнь переживать это. – И какую долю этого времени ты намерена посвятить ей? – Незачем тебе в это соваться. – У меня созрело другое решение. – Его взгляд был стальным. – Как это прикажешь понимать? – Я ее увезу с собой. Сказали, в пятницу ей можно будет уехать. – Черта лысого. – Кэ Вилард сверкнула глазами. – Попробуй хоть куда-то забрать ребенка, и я упеку тебя в тюрьму за похищение моей дочери. – Змея ты. – Его глаза сузились. – Надо заметить, уважаемая, что если ты пока не готова ответить по обвинению в дурном обращении с ребенком, то на твоем месте я бы ничего подобного не затевал. Похищение, ишь ты. – Что значит «дурное обращение»? – То самое преступное неисполнение обязанностей. – И ты вправду надеешься провернуть этакое? Мой муж – один из выдающихся хирургов Нью-Йорка, крупный филантроп, так-то, уважаемый Алекс. – Отлично. Докажи это суду. Тебе это по вкусу, не так ли? Газетам достанется сенсация. – Сукин ты сын. – Наконец-то она начала осознавать его замысел. – Так что у тебя на уме? – Никаких сложностей. Аманда едет со мной в Калифорнию. Надолго. И если тебе придется дать разъяснения твоим избирателям, то скажешь, что с ней произошел тяжкий несчастный случай и что она нуждается в основательном отдыхе в теплом климате. Вот и весь фокус. – А что я скажу Джорджу? – Это твои проблемы. Она взглянула на него, разочарованная: – Ты это всерьез? – Да. – Отчего? – Потому что люблю ее. – А я, по-твоему, нет? – Вид у нее был скорее раздраженный, чем уязвленный. Алекс тихо вздохнул: – По-моему, у тебя нет времени любить кого-либо, Кэ. Кроме, пожалуй, избирателей. Тебя заботит, проголосуют ли они за тебя. Не знаю, откуда в тебе этот зуд, и знать не желаю, честно сказать. Но мне ясно, что для девочки это вредно, и я не допущу… не разрешу тебе. – Собрался спасти ее? Как трогательно. А не кажется ли тебе, что полезнее употребить твою неприкаянную эмоциональную энергию на взрослую женщину, а не на семнадцатилетнюю девушку? Все это слегка болезненная затея, а? – Но искренней взволнованности в ней не было, и он отдавал себе в том отчет. Просто Кэ дьявольски взбесилась, что выхода у нее нет. – Не можешь, что ли, держать при себе свои паршивенькие инсинуации вместе с расчетами насчет моей экс-супруги? – Это тут ни при чем. – Она явно врала. – Мерзавец ты, Алекс. Играешь, как и Аманда. – Изнасилование что, тоже была игра? – Возможно. Я пока не разобралась в подробностях. Возможно, ей самой того хотелось. Чтобы пришло спасение в лице ее могучего обаятельного дядюшки. Возможно, в том состоял весь замысел. – Ты, похоже, тронулась. – Да? Ну, Алекс, меня твои словечки не проймут. Ладно, позволю тебе немного поиграть. Может, ей это пойдет на пользу. Но я намерена забрать ее назад через месяц-другой. Так что если надеешься удерживать ее дольше, то это у тебя крыша поехала. – У меня? Значит, ты готова явиться по обвинению, которое я упомянул? – Ты этого не сделаешь. – Не искушай меня. Они стояли друг против друга, купаясь в своей ненависти. На этот раз победа была за Алексом. – Если здесь обстановка не изменится в корне, Аманда останется у меня. – Ты растолковал ей, что задумал спасти ее от меня? – Еще нет. До сегодняшнего утра ее трясло в истерике. Кэ ничего на это не сказала и, ядовито зыркнув напоследок, собралась уходить. Чуть задержалась, чтобы пронзить брата презрительным взором. – Не думай, Алекс, что тебе удастся вечно играть роль героя. Ладно, подержи пока ее у себя, но когда она понадобится мне, то отправится домой. Ясно? – Боюсь, ты не поняла мою позицию. – А ты, боюсь, мою. Штука опасная. То, что ты делаешь, может повредить моему положению в политике, а такого я не потерплю даже от собственного брата. – Так что давай, миледи, выше голову и не встревай. Предупреждаю. |