Онлайн книга «Дурдом с призраками»
|
Я только закончила это дело и положила паспорт на прежнее место, как в кухне снова появилась Людмила. – Можешь себе представить – она сбросила со шкафа мою шкатулку с бижутерией и раскатила все по комнате, а сама куда-то спряталась! Вот же вредная кошка! Это она мстит за то, что я ее с коленей согнала! Вообще, сиамские кошки очень злопамятные… В эту секунду за спиной у Люси бесшумно возникла кошка. Марьяна стояла на пороге кухни с таким выражением морды (мне так и хочется сказать – лица), какое бывает только у супермодели, демонстрирующей на неделе высокой моды платье или шубу от знаменитого дизайнера. На шее у Марьяны висели бусы из крупных пластмассовых шариков. – Тебе очень идет… – сказала я тихонько. На лестнице я задержалась, рассматривая фотографию на мобильном телефоне. Отари Ираклиевич был молодец хоть куда. Допустим, однако, что он был в травматическом пункте в то же самое время, что и бесшабашная девица Люся Васюкова. Я вспомнила, как давно, учась в техникуме, дежурила в раздевалке и стукнулась головой о металлическую стойку для вешалок. Приложилась очень качественно, так что убедилась в справедливости выражения «искры из глаз». Ну, потерла макушку, да и пошла себе на занятия. А ночью вдруг голова заболела, тошнота накатила, и перепуганная бабушка повела меня наутро в травмпункт. До сих пор помню, что за бедлам там творился. Очередь была огромная, потому что дело происходило зимой, и граждане в массе своей падали на скользких дорожках и ломали конечности. Причем многие не в первый раз, поэтому знали уже всю процедуру. Один предусмотрительный дедок явился с термосом и бутербродами, хозяйственная тетка, сопровождаемая мужем, не тратя времени даром, писала здоровой рукой подробную инструкцию, где лежат чистые рубашки и сколько времени нужно варить макароны. Каких только травм и увечий здесь не было! Вы не поверите, но один чудак по пьяному делу проглотил открывалку для пива. Протрезвел со страху и стрелой помчался в травмпункт. Старуха сослепу отрубила полпальца сечкой для капусты (скажу сразу, что палец пришили тут же, на месте). На меня с моей ушибленной головой опытные больные смотрели с легким презрением. Замотанный врач показал желтый от никотина палец, помотал им перед глазами и спросил, какое сегодня число. После чего отправил на рентген. А там велели прикладывать лед и не отрывать больше время у занятых людей. Так что ничего странного нет в том, что в травмпункте перепутали паспорт, они и больных-то перепутать запросто могли. Люська, конечно, девица безбашенная, да еще нога тогда здорово болела. Приехала домой, сунула паспорт в банку, да и забыла про него на месяц. Но вот каким образом этот джигит продержался месяц с чужим паспортом? У него-то небось документы проверяют на каждом углу, с такой-то мордой. Хотя, может, он в тяжелом состоянии и до сих пор в себя не пришел… Я поглядела на отчетливый снимок страницы регистрации и заметила, что улица, где проживает по паспорту гражданин Отари Гунтаришвили, находится отсюда совсем рядом, буквально в трех шагах. Что ж, пойду-ка я на разведку, разузнаю, как там и что… А то время идет, а результатов у нас никаких. Лифт в доме был старый, он медленно полз в допотопной решетчатой шахте, а откуда-то сверху доносились истошные женские крики и звуки потасовки. Чем выше я поднималась, тем громче становился этот шум, и вскоре я стала различать отдельные слова и выражения. Кричали две женщины, и слова, которыми они обменивались, в значительной степени были из тех, которые не принято употреблять в приличном обществе. Если отбросить все непечатные выражения, оставалось следующее: – Стерва! – Зараза! – Селедка потрошеная! – Курица мороженая! – Чтобы я тебя здесь больше не видела! Наконец кабина лифта остановилась на шестом этаже, я открыла дверь… и оказалась в самом центре скандала. На площадке шестого этажа, перед широко раскрытой дверью квартиры, сцепились в схватке две женщины лет тридцати – блондинка и брюнетка. Блондинка была пониже ростом и пополнее, брюнетка – выше и худее. Обе были красные и растрепанные. Они кружили по площадке, пытаясь выцарапать друг другу глаза или нанести еще какое-нибудь серьезное увечье. Брюнетка, кроме собственных длинных ногтей, была вооружена каким-то предметом, который я сперва приняла за оторванную человеческую руку, но, приглядевшись, поняла, что это рука манекена. Блондинка успешно отбивалась шваброй. Выйдя из лифта, я прижалась к стенке и попыталась пробраться мимо дерущихся теток, но это оказалось непросто. Они прыгали по площадке, махали руками и самодельным оружием и поливали друг друга отборной бранью. – Ты, дрянь подзаборная, убирайся прочь! – вопила брюнетка. – Если я еще раз увижу тебя рядом со своим мужем, я тебя наизнанку выверну и скажу, что так и было! – А я тебя, селедка черномордая, вообще из нашего города вытурю! У меня брат двоюродный в милиции работает, он тебе такие проводы организует – мама не горюй! – Да у тебя никакого брата в помине не было – ни родного, ни семиюродного! По твоей роже видно, что ты в капусте найдена, да не в простой, а в кислой! Ты у меня сейчас на своей швабре полетишь, как и положено настоящей ведьме! Я предприняла очередную попытку пробраться мимо скандалисток, но не рассчитала скорость. Коренастая блондинка сделала ложный выпад шваброй, брюнетка отбила его рукой манекена и обратным движением попала мне по голове. Я охнула, покачнулась, лестничная площадка накренилась, как корабельная палуба, и я потеряла сознание. Пришла в себя оттого, что почувствовала на своем лице что-то холодное и мокрое. Я застонала, приоткрыла глаза и попыталась приподняться. – Лежи! – раздался надо мной строгий женский голос, и я снова ощутила лицом прохладное прикосновение. На этот раз мне действительно удалось открыть глаза, и я увидела над собой приятную женщину лет шестидесяти. Она держала в руке влажное полотенце, которым заботливо обтирала мое лицо. – Где я? – спросила я растерянно. – У меня в квартире, – отозвалась женщина. – Ну что – тебе немножко лучше? – Гораздо лучше, – соврала я. – А кто вы такая и где эта ваша квартира расположена? – А ты что – вообще ничего не помнишь? Я напряглась и вспомнила потасовку двух женщин на лестничной площадке. – Ага, это Лизка с Ленкой дрались, – подтвердила незнакомка. – Тут тебе и перепало. Как говорится, в чужом пиру подзатыльник. Я не могла оставить тебя на лестнице и притащила в свою квартиру… – А из-за чего они дрались? – Не из-за чего, а из-за кого! Из-за Отари, Ленкиного мужа… Имя Отари освежило мою память. Я вспомнила, зачем направлялась в этот дом – я хотела побеседовать с Отари Гунтаришвили, чей паспорт обнаружился в банке из-под сахара у Людмилы Васюковой. Однако сообщать об этом моей спасительнице вряд ли стоило. По крайней мере, не сейчас… |