Онлайн книга «Монета Александра Македонского»
|
– Значит, и деньги тут! – надрывалась свекровь. – А после того, что сказала Антонина, все становится на свои места! Она их превратила в бриллиант. И носила его на себе! В бюстгальтер зашила! Так что мы должны немедленно… – Только не это! – застонал Виталий. – Тебе лишь бы ничего не делать! В конце концов ты мужчина или нет? Имея эти деньги, мы могли бы уехать навсегда из этой квартиры! Вообще уехать из страны, и никто бы нас не нашел! Ты хочешь стать богатым и независимым? – Само собой… – Так возьми себя в руки! Точнее, возьми в руки вот это! – И мать вложила в руки своего сына молоток для отбивания мяса. Это был большой, тяжелый, старинный молоток, матери Виталия он достался много лет назад от ее свекрови. Виталий взял молоток с таким брезгливым выражением лица, как будто это была дохлая лягушка, и вместе с матерью отправился в крохотную комнатку, в которую когда-то вселили Антонину. В этой комнате Шерстоуховы повели себя очень странно. Первым делом они дружными усилиями оттащили от дальней стены старый и громоздкий платяной шкаф. Определив по звуку из микрофона, что они делают, я похолодела. Я давно хотела этот шкаф выбросить и купить вместо него что-нибудь более удобное и современное, но каждый раз это намерение наталкивалось на упорное и непреодолимое сопротивление мужа и свекрови. На стене за шкафом обнаружилась большая выцветшая афиша кубанского казачьего хора. Стараясь не глядеть в глаза казакам, Виталий отодрал афишу от стены. Под ней стена была оклеена обоями совсем другого цвета, чем в остальной части комнаты. Виталий взглянул на эти обои с тоской и страхом. – Давай, сынок! Давай, Витюша! – проговорила мать и с надеждой взглянула на своего нерешительного сына. – Подумай, там нас ждут девяносто миллионов! Это что такое – они собираются ломать стену? Их там ждут деньги и богатство – значит… значит, там находится труп Лидии? Боже мой, они таки замуровали ее в стену! То-то я удивлялась, почему комната такой неправильной формы! Стало быть, я прожила почти два года рядом с трупом? Господи, теперь я поняла, для чего свекровь так стремилась выдать меня замуж за ее сына! Ведь квартира была коммунальной, а вдруг я бы задумала ремонт или обмен? Въедут новые люди, захотят снести внеплановую перегородку, а там… А так они сделали квартиру отдельную, теперь оставалось только держать меня в руках… Внезапно меня затрясло крупной дрожью, потому что стали ясны дальнейшие планы свекрови. Не зря она расспрашивала меня о родственниках, не зря так боялась, что я забеременею. Ведь она хотела со временем подстроить мне несчастный случай, никто не стал бы расследовать мою смерть, и они с Виталиком зажили бы наконец спокойно. Господи, ну что за люди? – Тебе плохо? – спросил Антон. От злости я пришла в себя, и мы стали слушать дальше. Виталий тяжело вздохнул, замахнулся старинным молотком и обрушил удар на стену под афишей. В стене возник пролом, который с каждым ударом молотка начал расширяться. Из пролома потянуло странным неприятным запахом. – Я не могу, мама! – пролепетал Виталий и опустил молоток. – Будь мужчиной! – строго ответила мать и снова подтолкнула его к пролому. – Осталось совсем немного! Подумай о том, как мы заживем, когда продадим бриллиант! И в этот момент в дверь квартиры позвонили. – Кто это может быть? – прошептал Виталий, побледнев как полотно. – Мы никого не ждем, – мать повернулась к двери. Из прихожей донесся еще один требовательный звонок, затем сразу несколько. – Не будем открывать! Пусть они думают, что нас нет дома! В конце концов им надоест звонить… Но гости попались упорные: в дверь звонили и звонили. – Придется открыть, – озабоченно проговорила мамаша. – Нам ни к чему, чтобы они подняли шум… – Мама, ты с ума сошла! А что, если они заглянут сюда… – С какой стати? Я их успокою и выпровожу… С этими словами женщина вышла в прихожую, подошла к двери и громко спросила: – Кто здесь? Что вам нужно? – Служба доставки! – донеслось из-за двери. – Мы привезли учебные пособия для Виталия Шерстоухова! – Учебные пособия? – переспросила Зинаида Марковна. Ее сын-педагог вполне мог заказать что-то в этом духе. Правда, сейчас ей никого не хотелось впускать в квартиру, но и разговаривать с курьером через дверь тоже было рискованно… – Я не одета и не могу вас сейчас впустить, – проговорила она после недолгого размышления. – Оставьте эти пособия на лестнице, я их потом заберу. – Никак нельзя, – отозвался человек за дверью. – Пособия ценные, мне нужно, чтобы вы за них расписались. Иначе с меня начальство шкуру спустит… – Вот не ко времени… – пробормотала женщина, но все же открыла дверь, чтобы не привлекать внимание соседей. В прихожую ввалился рослый детина с большим пакетом в руках, сзади маячил еще один. – Ставьте сюда. – Зинаида Марковна показала на коврик. – Где тут нужно расписаться? Едва настырные курьеры покинули квартиру, она заперла дверь на все замки и вернулась к сыну в маленькую комнату, волоча за собой тяжеленный пакет. – Кто это был? – спросил Виталий, который в испуге стоял перед развороченной стеной. – Тебе доставили какие-то учебные пособия, – Зинаида кивнула на пакет. – Тяжелые… – Пособия? – удивленно протянул Виталий. – Какие еще пособия? Я ничего не заказывал! – Ну, я не знаю… – отмахнулась мать. – Давай уже доведем дело до конца… – Наверное, это завуч опять что-нибудь напутала, – протянул Виталий и снова замахал молотком. Через несколько минут пролом в стене превратился в глубокую нишу, в глубине которой скорчилось высохшее подобие человеческого тела, испускавшее затхлый запах смерти и разложения. – Вот она, Лидия… – проговорил Виталий дрожащим голосом и отступил в сторону. – Дальше уж ты сама, мама… я не могу к ней прикоснуться… – Что вдруг? – Зинаида Марковна презрительно покосилась на сына. – Раньше ты к ней очень даже прикасался! – Мама, как ты можешь так говорить! Ведь она все же была моей женой… – Слюнтяй! – припечатала женщина. – Ладно, посторонись… как всегда, все самое трудное приходится делать мне… Она выволокла из ниши мумию и разложила ее на полу. – Так, и где же это… – Она раздраженно дернула за край блузки. Истлевшая ткань рассыпалась под ее руками, обнажив коричневую пергаментную плоть. – Черт, какая гадость… – бормотала Зинаида, шаря по мертвому телу. – Чего только не приходится перенести ради собственного сына… да где же это? |