Онлайн книга «Шалаш в Эдеме»
|
Под этой фразой опять шла цепочка цифр и знаков, которые ничего мне не говорили: в школе я к географии относилась без интереса и только смутно помнила, что существуют такие понятия, как широта и долгота. В общем, я понимала, что нашла нечто очень важное, из-за чего борются друг с другом какие-то криминальные группировки и спецслужбы, а также отдельные лица вроде моей странной знакомой – Амалии Львовны. Еще я понимала, что нужно поскорее отсюда уходить, пока кто-нибудь не застал меня в будке осветителя за явно неподобающим занятием. Вопрос был только в том, как поступить с моими бесценными находками. Первой моей мыслью было спрятать их на прежнее место, в тайник. Но когда я попыталась этот потайной ящик закрыть, получилось, что это не так-то просто сделать. Сам по себе он на прежнее место никак не задвигался, а когда я попыталась снова набрать код на пульте осветителя – это ни к чему не привело, кроме града проклятий, донесшихся снизу, когда я снова выключила общий свет. Видимо, этот световой код годился только для того, чтобы открыть тайник, закрывался же он каким-то другим, неизвестным мне способом. В итоге у меня остался единственный выход: положить все находки в свою сумку и унести их из театра. Пока я раздумывала, как поступить, настольная лампа неожиданно погасла, и в темноте за моей спиной послышались шаги. Несомненно, это возвращается хозяин будки, он мне поможет разобраться с проклятым тайником. – Михаил Борисович! – обрадованно позвала я. – Как у вас свет включается? Дверь скрипнула тихо-тихо, но, несомненно, кто-то вошел в осветительскую будку. Мне стало слегка не по себе. И тут кто-то набросился на меня в темноте, тяжело сопя. Все-таки, должно быть, я – девушка везучая, потому что, не раздумывая долго, я метнулась в сторону широкого проема, забранного решеткой. Очевидно, нападавший думал, что я подамся к двери, потому что я услышала жуткий грохот, словно по чему-то железному ударили молотком. Если б меня с такой силой приложили по голове – дело дохлое, на этот раз мне не пришлось бы разыгрывать покойницу. – Эй, урод, тебе чего надо? – слабо позвала я. – Я у тебя ничего не украла… – Не украла, говоришь? – прошипел чужой голос. Глаза понемногу привыкли к темноте, так что я успела заметить, как бесформенная фигура стремительно метнулась ко мне, выставив вперед руки. К счастью, пустые. Нападавший хотел схватить меня за шею, но я увернулась, под руки мне попало что-то явно шерстяное, и я поняла, похолодев, кто передо мной. – Амалия Львовна! – вскричала я в ужасе. – Что вы делаете? Зачем вы хотите меня убить? – С-стерва, – прошипела она, хватая меня за плечи, – ты за мной следила! Думаешь, Амалия слепая, ничего не видит и не понимает? Ошиблась, милочка! Она вонзила в мои плечи длинные ногти и затрясла меня, как будто я была не живой человек, а тряпичная кукла. – Отдай мне это, отдай немедленно! – Так это вы за мной следили! – пропыхтела я, безуспешно пытаясь освободиться. Из этого ничего не выходило, Амалия держала меня с нечеловеческой силой. – Вы невинного человека в пещере держите! Может, он уже умер там… – И поделом ему! – Амалия повысила голос. – Он не имел права отбирать у меня эти документы! Это все мое! – Амалия от возмущения ослабила хватку. Точно, тетка рехнулась на почве одиночества и сексуальной неудовлетворенности. Я воспользовалась удобным случаем и ударила ее под коленку. Прокатило бы, если бы на мне были тяжеленные ботинки на толстой подошве, желательно с шипами. А что сделаешь обычными туфлями, да еще без каблуков? Амалия только перехватила меня поудобнее, ее руки неуклонно подбирались к моей шее. Я всерьез забеспокоилась – сила у нее откуда-то взялась немереная, кричать я скоро уже не смогу, да и все равно никто не услышит. И куда все провалились? Театр, называется, человека убивают, а никому и дела нету! – Ага, твое, сейчас! – Я извернулась и изо всех сил дернула ее за воротник кофты, потом попыталась закрутить его, однако пуговицы отлетели, и Амалия вырвалась. Вдобавок ко всему пояс от моего пальто зацепился за металлическую сетку, к которой меня прижимала Амалия, так что я оказалась пришпилена к ней, как бабочка в коллекции. Я здорово разозлилась и боднула заразу головой, но она ловко увернулась. Тогда я пнула ее коленом в живот, но этот прием действует безотказно лишь на мужчин, Амалии же он не причинил особого вреда. Руки ее неуклонно приближались к моему горлу, так что, стремясь отвлечь ненормальную, я заговорила: – Да что ты все врешь, старая галоша? С чего это вдруг золото должно быть твоим? Да если на то пошло, оно принадлежит государству! И Леонид Борисович… – Этот Леонид – полный кретин! – завизжала Амалия. – Носился со своей идиотской идеей как дурак с писаной торбой! Все хотел сделать сам! А того не понимал, что никто ему не даст распоряжаться таким сокровищем! Его просто сметут! – Зато тебе бандиты дадут распоряжаться, – не удержалась я, – догонят и еще дадут! Да как только ты им передашь доказательства существования затонувшего золота и координаты места кораблекрушения, они тебя в капусту нашинкуют! – Это мы еще посмотрим! – зловеще усмехнулась Амалия, угрожающе наклонившись к самому моему лицу. – Это мы еще поглядим, кто кого… в капусту! – У тебя мания величия, – сказала я, умудрившись дотянуться до ее жиденького хвостика волос, сколотого на этот раз дешевой пластмассовой заколкой. Я выдернула эту заколку и ткнула ею Амалии в глаз, забыв в суматохе о ее очках. И можете себе представить, очки выдержали, не разбились, только свалились с ее носа. Амалия вскрикнула и отпустила меня, чтобы отыскать очки. Я бешено завертелась, стараясь отцепить пояс от решетки. Но не тут-то было! Тогда я стала судорожно рвать пуговицы пальто, чтобы выскочить из него, как бабочка из кокона, и получить наконец свободу. Тем временем Амалия отыскала свои очки и все поняла. Не вставая с пола, она вдруг заговорила медленным деревянным голосом: – Девяносто один, девяносто два… – Черт тебя забери! – заорала я. – Не слушаю, я не слушаю… не собираюсь поддаваться! – Девяносто три, девяносто четыре… Руки мои налились свинцом и еле шевелились, ноги ослабели и с трудом удерживали свое тело в вертикальном положении. – Девяносто пять, девяносто шесть… Голова моя понемногу заполнялась вязкой тягучей массой, словно кастрюля, кипевшая на медленном огне. Масса дошла уже до ушей: – Девяносто семь, девяносто восемь… Осталось совсем чуть-чуть, тягучая масса была уже на уровне висков. Когда голова заполнится, я засну или окаменею, потеряю контроль над собой, и Амалия спокойно заберет вещи и уйдет. – Девяносто девять, сто… Тананариве! Газ под кастрюлей выключили и захлопнули крышку. Однако впасть в окончательный ступор мне помешал внезапно вспыхнувший яркий свет. |