Онлайн книга «Дама Тулуза»
Рожьер поворачивается в седле, машет рукой. Призрачные всадники один за другим начинают переходить реку. Волны тихо поплескивают под ногами лошадей. Внизу шумит падающая вода. Идут без спешки, но и не мешкая. Солнце вот-вот поднимется над кронами деревьев и разгонит спасительный туман. Отряд идет теперь по правому, «тулузскому», берегу Гаронны. Назад, к городу. К Саленским воротам. В Нарбоннском замке тихо. Переправу не обнаружили. * * * Вырвавшись из ночного плена, солнце выходит в небо во всем своем жаре и великолепии и заливает оба берега Гаронны щедрым потоком золота. И в ответ ему благодарно вспыхивает на знамени Раймона золотой тулузский крест. Пора! Раймон взмахивает мечом и тотчас слышит за своей спиной громкий крик: – Раймон! Раймон! Тулуза! Сперва медленно, а после все быстрей несется конница к Саленским воротам – в город, будто на встречу с давно и нетерпеливо ожидающей невестой. Тонкой, стремительной змейкой начинающегося пожара мчится по Тулузе весть. Раймон вернулся. Во главе большой армии он вошел в город через Саленские ворота. Он подошел со стороны Базакля. Он явился отомстить франкам за позор, за грабеж и унижения. И город вспыхнул страхом и восторгом, будто подожженный сразу со всех сторон. Навстречу армии Раймона, к Саленским воротам, бегут люди. – Раймон! Тулуза! Тулуза!.. На ступенях собора Сен-Сернен вьется безумец, живущий подаянием. – Иисус Христос с нами! Услышал, услышал! Утренняя звезда с нами! Гром, гром! Скатилась с неба! Скатилась! Горит, горит! Ярко горит! Наш господин! Вернулся, вернулся! Иисус услышал! Звезда услышала! Раймон! Раймон! Раймон! Раймон! И многие, шалея от радости, хватали ножи и колья и так выбегали на улицу. Тулуза беснуется. Мало кого удивило бы, вырастай по цветку везде, где ступала нога раймоновой лошади. Горожане целуются на улицах. Падают на колени и прикладываются к мостовой, там, где прошли арагонские конники. Хохочут и обнимаются до хруста в костях. К Раймону тянутся трепещущие руки, норовят уцепить его стремя, коснуться одежды, сапог, бока его лошади – точно к святыне льнут. А Раймон счастливо улыбается своей Тулузе. И кипит вокруг восторг, как варево в котле. Спесивец проталкивается сквозь толпу, врываясь на улицу перед графом Раймоном. Не глядя ни на арагонских солдат, ни на добровольцев из Фуа – прямо в лицо Раймону! – кричит Спесивец: – Смотри, наш добрый господин! В руках Спесивца бессильно обвисает франк – много таких убил нынче утром в Тулузе Спесивец. Одежда с пленного почти вся сорвана, тело покрыто кровью и синяками. Светлые волосы в грязи. А еще бы им не быть в грязи, если Спесивец франка, когда упал, по лицу ногами бил. Не человек уже – кусок мяса. Франка рывком заставляют поднять голову. Из разорванного рта исходит розоватая пена. – Смотри, наш добрый господин! И – хвать франка ножом по горлу, а после скорей отбросить умирающее тело и самому отскочить, пока хлещет кровь. Франк валится под ноги раймоновой лошади. – Спасибо! – кричит Спесивцу Раймон. Лошадь переступает через труп и несет Раймона дальше. Раймон вернулся! Наш добрый граф вернулся! Раймон снова в Тулузе и теперь уже навсегда! * * * Со стены Нарбоннского замка смотрит дама Алиса на город Тулузу. Залитая солнцем осени женщина в светлом платье, сама как осень – статная, под покрывалом толстые косы, закрученные вокруг ушей. Ни ветерка, даже здесь, наверху. Спит на знамени вздыбленный лев. А город там, внизу, кричит, проливает кровь и радуется. Сенешаль Жервэ бледен. Он поднимается по лестнице и выныривает рядом с Алисой. Молча она протягивает ему руку, и сенешаль сжимает ее пальцы – будто мужчине. Алиса морщится: перстень больно уязвил кожу. Но разговор начинает не об этом – сразу о главном. – Я видела золотой крест на красном знамени. – Это Раймон, – говорит Жервэ. – Старый? – Да. – А Рамонет? – Не знаю, – отвечает Жервэ. – Думаю, его здесь еще нет. – Но будет, – говорит дама Алиса. – Да, – соглашается сенешаль. – Рамонет придет. Алиса замолкает, не сводя глаз с бушующего города. Сенешаль стоит рядом, рослый, широкоплечий. Ровесник ее старшего сына. И больше – никого: ни мужа, ни братьев, ни взрослых сыновей. Только дети: Робер, Филипп, Симон-последыш и девочки, девушки, невесты – Амисия, Лаура, Перронелла… Алиса покусывает губу. Думает. Сенешаль добавляет: – Их больше двухсот, конные. – Вы считали? – Да. – Больше двухсот, – повторяет Алиса. – И еще вся Тулуза… – Не вся, – говорит вдруг сенешаль. – Смотрите! В сторону Нарбоннского замка бегут люди. Они рассыпались по всему пустому полю между Саленскими воротами и стенами цитадели. Сперва Жервэ кажется, будто тулузцы, рехнувшись от счастья, решили захватить замок голыми руками. Но спустя мгновение он убеждается в своей ошибке. Одни гонятся за другими. Тех, кого настигают, убивают на месте. – Отправьте отряд, – говорит Алиса. – Отгоните эту сволочь, а беглецов впустите. Она остается на стене – смотреть. Из ворот замка вылетает на поле десяток легких конников и мчится навстречу толпе. Как пастухи овец, отделяют они беглецов от преследователей, тесня тех лошадьми и устрашая длинными копьями. Толпа, вооруженная больше собственной яростью, показывает спину. Несколько легких дротиков летят вслед, и трое из бегущих валятся лицом вниз, так и не добежав до Тулузы. Спасенных – стадом в хлев – загоняют в ворота Нарбоннского замка. Решетка за их спиной поспешно опускается. * * * Господи, как мало отпущено времени!.. Сенешаль Жервэ хочет, чтобы дама Алиса с детьми покинула Тулузу как можно скорее. Вместе с Раймоном явились эти клятвопреступники, Фуа и Коминж, которые в Монгренье давали Симону слово в течение года не поднимать на Монфора оружия. По всему городу выслеживают, гонят и убивают франков. Франков и тех, кто водил с ними дружбу. Соборы Сен-Сернен и Сен-Этьен полны людей, думающих найти спасение от смерти у алтаря. Те, кто оказался в эти часы в другой части города, бросились к Нарбоннскому замку. Сенешаль Жервэ хочет, чтобы Алиса крепко подумала над этим. |