Онлайн книга «За синей рекой»
– Нет лучшей колыбельки, чем материнские руки, – со знанием дела произнесла Гиацинта. – Младенцем мне не удалось изведать этого счастья. Моя бедная мать умерла, дав мне жизнь. – Мое рождение послужило причиной безумия и смерти моей несчастной матушки… О, мое дитя, бедное мое дитя! Мы никогда не расстанемся с тобою… – Но тебе придется положить его в колыбельку, – осторожно начала Гиацинта. – Ведь он так крепко спит. Зиглинда бросила на Гиацинту тревожный взгляд: – Но ты знаешь, где его колыбелька? Скажи, ты видела ее?.. Они сидели бок о бок, с мертвым ребенком на коленях, и тихо напевали ему каждая свою колыбельную… А в двух шагах от них, по необъяснимому стечению обстоятельств ими не замеченный, бился не на жизнь, а на смерть пан Борживой. Густой туман и его ввел в заблуждение. Не успел Борживой оглядеться, как обнаружил себя покинутый всеми, в том числе и верным Гловачем. Борживой остановился, подбоченился и зычно заревел: – Эй, Гловач! Гловач! Ответа не последовало. «Опять, небось, красотками-феечками соблазнился, бездельник!» Борживой в сердцах плюнул себе под ноги и двинулся вперед. Туман вокруг него колыхался, густой, как кисель. Борживой едва мог разглядеть тропинку у себя под ногами. Сабля цеплялась за кусты, ноги то и дело задевали какие-то корни. Борживой чувствовал, что удаляется от остальных, но хуже всего было то, что он понятия не имел, куда ему идти. Туман слегка рассеялся, и Борживой увидел, что непонятно как вышел из болота и оказался в сосновом бору. Он еще несколько раз покричал наугад: «Эй, эй, вы!» – но никто не отозвался. Борживой сперва быстрым решительным шагом прошелся вперед, затем свернул для чего-то влево и протопал в этом направлении сотню шагов. Никого и ничего. Впрочем, нет – вон там, в кустах, что-то блестит. Ну, если это лютня! Ну, если рядом с этой лютней валяется Гловач в обнимку с какой-нибудь кикиморой! Борживой нагрянул на куст, но никого там не обнаружил и с досады пнул изо всех сил блестящий круглый предмет. Послышался звон, и тотчас из-за дерева выступил витязь в черном. Его лицо побагровело от гнева, глаза выкатились и налились кровью, на шее напряглись жилы. Выхватив из ножен саблю, он громко закричал хриплым голосом: – Я – витязь Страхинь Малый, а ты – мой злейший враг! Защищай свою никчемную жизнь – или умрешь на месте! Борживой обрадованно зарычал и с саблей наголо устремился в бой. Первое столкновение было ужасным. Сабли высекли искры. Оба противника обменялись огненными взорами и отскочили друг от друга. – Я – Борживой из Сливиц! – пропыхтел пан Борживой. – Прежде чем я убью тебя, объясни: почему это я – твой злейший враг? – Ты ударил в мой щит! – прокричал Страхинь. – Что ты называешь щитом? Эту железку? – издевательски осведомился Борживой. – Она валялась в кустах, и я пнул ее. И не вижу причин стыдиться того, что пнул ее! Я и сейчас бы пнул ее! – А ты знаешь, что на ней написано? – сипел Страхинь. – Конечно, нет! Все надписи мне читает Гловач. – Здесь нет никакого Гловача! – Разумеется, нет. Поэтому я и говорю, что не читал надписи. Во время этого разговора они ходили друг против друга по кругу, не опуская сабель и готовясь во всякое мгновение перейти в атаку. – Там написано, – с ненавистью давил слова Страхинь: Кто в этот щит ударит ногой, Тот заплатит своей головой! – Ты бы его хоть на ветку повесил, – посоветовал Борживой. – Тогда бы не пришлось писать «ногой». Написал бы «рукой» или «головой». Губы Страхиня безмолвно задвигались. Он замер на месте, видимо, что-то соображая, а потом яростно заорал: – Ты хочешь все испортить! Эдак получится: Кто в этот щит постучит головой, Тот заплатит своей головой! После чего сделал яростный выпад, целясь Борживою в обширное брюхо. Борживой без особого труда отбил атаку, сделал контр-выпад и погрузил саблю в грудь противника. Страхинь выпучил угасающие глаза. – О негодяй! – вскричал он. – Ты меня убил! На его губах запузырилась розовая пена, и тело, содрогаясь в конвульсиях, упало на землю. Борживой как ни в чем не бывало извлек свою саблю из трупа и заботливо отер клинок одеждой поверженного врага. Затем уселся под кустом и вновь погрузился в размышления о том, куда мог запропаститься Гловач. Досада на нерадивого лютниста была столь велика, что Борживой с силой хватил кулаком по щиту, лежавшему рядом. В тот же миг труп Страхиня зашевелился, витязь кое-как поднялся на ноги и браво гаркнул: – Защищай свою никчемную жизнь, негодяй, если не хочешь лечь здесь костьми! Борживой с легкостью ушел от клинка, нацеленного ему в горло, и, пока Страхинь неловко разворачивался, быстрым сильным ударом с кавалерийским оттягом снес ему голову. Являя удивительное сходство с кочаном капусты, голова упала на землю. Тело отозвалось на это происшествие обильным фонтаном крови, после чего с видимой неохотой осело и замерло возле головы. Пан Борживой тщательно осмотрел себя, вытер с рукава какое-то подозрительное пятнышко и снова уселся в кустах. Он решил сидеть и ничего не делать, пока Гловач сам не найдет его. Мысли пана Борживоя то и дело возвращались к витязю Страхиню. Образ жизни Страхиня показался Борживою довольно странным. Судя по всему, черный витязь большую часть времени проводил в убитом состоянии, уподобляясь сурку, впадающему в зимнюю спячку. Таким образом, Страхинь ловко избавил себя от необходимости изыскивать кров и пропитание. Пробужденный звоном щита, он восставал из спячки и наслаждался радостью жизни, после чего с помощью очередного противника вновь возвращался в исходное состояние. Борживое охватило любопытство: воскреснет ли Страхинь после того, как ему отрубили голову? Впрочем, проверить это было делом плевым, и Борживой, больше не раздумывая, постучал кулаком по щиту. Тело забило ногами о землю, быстро нащупало голову и нахлобучило ее себе на обрубок шеи. Голова немедленно приросла, и черный витязь засипел: – Непременно надо по шее рубить… – Защищай свою никчемную жизнь! – крикнул Борживой. На этот раз, похоже, Страхинь разозлился не на шутку. Борживою потребовалось минут пять, чтобы новая рана в сердце уложила его противника. – Ты меня убил… – захрипел Страхинь, после чего обмяк и умер. «Интересно, – подумал Борживой, – можно ли его убить на самом деле?» Ловкий приспособленец раздражал пана Борживоя. Он решил измотать его непрерывными атаками, воскрешая сразу же после смерти. Таким образом Страхинь не успеет отдохнуть и будет все более и более уязвим. |