
Онлайн книга «Что там, за дверью?»
— Так, сэр, я же говорю: у нас полиция, Нордхилла хотели сразу увезти, но доктор не разрешил, его заперли в палате, какое несчастье, сэр, никто не понимает, почему он так поступил и где взял палку, ее так и не нашли, говорят, выбросил, но куда… Джон говорил быстро, глотая слова, Каррингтон хотел прервать это словоизвержение, но я сдавил его запястье — впереди уже показался знакомый забор, крыша дома и лес, нужно было иметь терпение и получить информацию из первых рук, не полагаясь на пересказ взволнованного водителя. Трое полицейских рыскали по саду, один стоял, скрестив руки, у входа, а в холле нас ждали доктор Берринсон и инспектор Филмер. — Нужно было еще вчера изолировать этого молодчика, — мрачно заявил Филмер, обменявшись с нами рукопожатиями. — Кто-нибудь объяснит толком, что здесь произошло? — спросил Каррингтон, переводя взгляд с доктора на полицейского. — Джон вам не сказал? — пробормотал Берринсон. — Эмилию… Эмму убили. — Сейчас там работают эксперты, — добавил инспектор. — Тело еще не унесли. — Можно… — Каррингтон не закончил фразу. — Идите за мной, — сказал Филмер и повел нас в комнату Эмилии, у двери которой стояли, переговариваясь, двое мужчин — по-видимому, это и были полицейские эксперты, о которых упоминал инспектор. — Мы закончили, — сказал один из них. — Тело можно уносить. Филмер кивнул, и мы вошли. Я много раз описывал в своих рассказах мертвые тела и много раз сам видел трупы — не только в моргах, но и в прозекторских, и в медицинских лабораториях, и не часто — к счастью, очень не часто — там, где людей заставала насильственная смерть. Однако вид лежавшей на полу девушки поразил меня настолько, что, бросив единственный взгляд, я отвернулся и, подойдя к окну, стал смотреть на стоявший в отдалении сарай и темные кроны деревьев. Эмилия, казалось, спала, лицо ее было спокойно, но черное пятно вокруг головы не оставляло сомнений в том, что затылок пробит, и ужасная рана была, без сомнения, смертельной. Скорее всего, девушка умерла сразу, даже не поняв, что с ней произошло. И наверняка она видела своего убийцу или даже сама впустила его в комнату — ведь встала же она с постели, сделала несколько шагов в направлении двери, а потом обернулась и… — Комната была заперта изнутри? — услышал я за спиной напряженный голос Каррингтона. — Нет, — ответил ему голос доктора. — Я отдал специальное распоряжение, чтобы на ночь двери палат не запирали, я не хотел повторения вчерашнего происшествия. — Есть отпечатки пальцев? — это Каррингтон обратился, видимо, к одному из полицейских экспертов. — Есть, сэр, — последовал ответ, — на дверной ручке, на книге, что лежит на столе, на чашке и на этом блюдце, другое без отпечатков, его протерли. Все это, насколько можно судить после беглого изучения, отпечатки пальцев убитой, кроме единственного отпечатка на ручке двери — он, скорее всего, принадлежит убийце. — Скорее всего! — воскликнул за моей спиной инспектор Филмер. — Это пальцы убийцы, и этот убийца — Нордхилл. — Действительно, — сказал эксперт, — после предварительного сравнения можно предположить, что след большого пальца принадлежит больному по фамилии Нордхилл. Эксперт старательно выбирал выражения, чтобы не допустить ошибки, но, похоже, и он нисколько не сомневался в том, кто убийца. После минуты молчания голос Каррингтона сказал: — Нордхилл должен был выйти из палаты, пройти по коридору, войти сюда, выйти… Его видели? — Нет, — сказал доктор. — Но в коридорах должны были находиться дежурные! — воскликнул Каррингтон. — В начале каждого коридора сидел санитар, — сухо отозвался Берринсон. — Оба утверждают, что никто мимо них не проходил. — Оба спали? — возмутился Каррингтон. — Или вы будете утверждать, что убийца опять стал невидимкой? Хлопнула дверь, послышались чьи-то грузные шаги, я услышал за спиной возню и, понимая, что она означает, прижался лбом к холодному оконному стеклу. Снаружи сиял прекрасный осенний день, а в этой комнате сгустилась тьма, рассеять которую не могли ни доктор, ничего в произошедшем не понявший, ни Филмер, все понявший совершенно превратно, ни даже Каррингтон, находившийся на расстоянии вытянутой руки от разгадки, но все-таки не способный ни понять ее, ни тем более принять. Когда дверь хлопнула еще раз, я обернулся, наконец, и увидел то, что ожидал увидеть: тело унесли, а на том месте, где расплывалось кровавое пятно, лежал кусок брезента. — Я не предполагал, сэр Артур, что вы так чувствительны, — тихо сказал, подойдя ко мне, Каррингтон, на что я ответил: — Если бы я дал себе вчера труд хорошо подумать, девушка была бы жива. — Что мы могли сделать? — сказал Каррингтон, не позволяя переложить ответственность на мои плечи. — Запереть Нордхилла? — Нордхилл был заперт в своей палате, — сказал доктор, услышав вопрос Каррингтона. Он подошел к нам и добавил: — Дверь в его палату заперли вечером, в одиннадцать он постучал, и санитар проводил его в туалетную комнату — это в конце мужского коридора. Затем Нордхилл вернулся к себе, и дверь опять заперли. Он никак не мог… — Но все-таки на ручке отпечаток его пальца, — резко сказал Каррингтон. — Да, — кивнул доктор, а инспектор Филмер добавил: — И в палате этого типа — следы крови на притолоке. Будто кто-то окровавленными пальцами пытался в темноте нащупать дверную ручку. — Зачем было Нордхиллу убивать девушку? — спросил я, взяв себя в руки. Эмоции эмоциями, но сейчас надо было — хотя бы мне! — иметь совершенно трезвую голову, иначе эти трое так все запутают, что потом разобраться в истинной картине преступления окажется просто невозможно. — Она ему нравилась. И он нравился ей. Некоторые, — я бросил взгляд в сторону Каррингтона, — даже считают, что парень специально разыграл представление, чтобы попасть именно в эту лечебницу и оказаться с Эмилией под одной крышей. — Этот парень — сумасшедший! — резко сказал инспектор Филмер. — Вы можете предсказать поступки психически больного? Доктор, вы понимаете, что вашему пациенту будет предъявлено обвинение в убийстве? Берринсон покачал головой: — Одно из двух, инспектор, и вы это знаете. Либо Нордхилл отвечал за свои действия и его нужно судить, но тогда что он делал в моей клинике? Либо Нордхилл психически болен, но тогда за свои поступки он не отвечает и судить его невозможно. Его и допрашивать вы не можете в отсутствие адвоката и меня, его лечащего врача. — Значит, отвечать должны вы, — упрямо проговорил Филмер. — Убийство произошло в вашей лечебнице, чуть ли не на ваших глазах. — Вы уже объяснили, сэр, — спросил Берринсон, глядя не на инспектора, а на часы, висевшие над дверью палаты, — вы уже объяснили хотя бы себе, куда пропал труп вчера? Как мог запертый Нордхилл проникнуть в палату Эммы… Эмилии сегодня и какое все-таки отношение имеет бедная Эмилия к пропавшей Эмме? И где, черт побери, орудие убийства, если из здания больницы не выходил никто, а в больнице ваши люди обыскали каждый угол? |