Онлайн книга «Скрытой камерой»
|
Широко раскрытые карие глаза выжидательно смотрели на Элвиса. – Очень здорово. А где мама? – Не знаю. Куда-то вышла. Грейс уткнулась ему в шею и, фыркнув, расхохоталась от радости, что застигла его врасплох. Потом сползла на пол и убежала к окну, где на подоконнике стояло ее ведерко с ракушками. Элвис подошел к Клер. – Ну хорошо, так где же Эмма? Не увиливай, Клер, я сейчас не в том настроении. – Она в своей комнате. Элвис едва слышно выругался. – Опять пакует вещи, как я понимаю. – Да. – Клер смотрела на него с несчастным видом. – Я тоже не знала, Элвис. Эмма ничего не говорила мне о своих планах. «Теперь-то любой может догадаться о ее планах», – подумал Элвис. – Все, конец, к черту! Сейчас я с этим покончу раз и навсегда! Он выбежал из комнаты. В последний момент вспомнив о Грейси, придержал протезом дверь, чтобы не хлопнула, и осторожно прикрыл ее за собой. Эмма укладывала в чемодан аккуратно сложенные майки Грейси. Сердце ее подскочило, казалось, к самому горлу. Она обернулась. Элвис… Эмма увидела выражение его лица, и сердце ее снова неистово забилось. Он в ярости, это очевидно. Элвис подошел к Эмме, схватил чемодан и швырнул в дальний конец комнаты. Одежда выпала на пол. Элвис навис над Эммой, почти нос к носу. – В твою дурацкую голову когда-нибудь приходит мысль о чем-то, кроме бегства? Вздернув подбородок, Эмма оттолкнула Элвиса. Через дыру в стекле в комнату врывался теплый морской ветерок, лаская ее обнаженные руки. – Я не обязана давать тебе объяснения. – Это почему же? Потому что тебе от меня нужно только одно? – Элвис провел рукой по волосам. Глаза его сверкали синим пламенем. – Ну что ж, прекрасно. Прекрасно! Скажи мне, Эм, какое место я занимаю в твоей жизни? Я для тебя только жеребец? – Нет, конечно, нет. – А я думаю – да. Больше всего тебя привлекает мой большой х… За это ты готова не обращать внимания на мое вовсе не идеальное лицо и весь внешний вид. Она еще выше вздернула подбородок. – Не льсти себе, Элвис Доннелли. Не такой он у тебя большой. «О, Эмма, Эмма, какая же ты лгунья…» Ну, тем лучше. Он сам ее спровоцировал. Как будто не знает, что она бежит из Порт-Флэннери только из-за Грейси. Эмма снова набросилась на него, как разъяренная тигрица, защищающая своего тигренка. – Если бы только знал, как мне осточертели разговоры о твоих так называемых увечьях. По-твоему выходит, что если я занимаюсь с тобой любовью, то это означает какое-то извращение, и чем гнуснее извращение ты можешь придумать, тем лучше. Ты никак не желаешь признать, что я тебя просто хочу. Именно тебя. В общем, считай как тебе больше нравится, Элвис Доннелли. Я устала защищаться. Он не отрываясь смотрел на ее пылающие щеки, на темные сверкающие глаза. – А по-твоему, что я должен думать, Эм? Может, прикажешь поверить в то, что я любовь всей твоей жизни? Да! Да! Но она не могла признаться в этом ему. Просто не смела. От этого вся ее жизнь изменилась бы. Эмме пришлось бы остановиться, осесть на месте. Но самое страшное – пришлось бы довериться другому человеку… Закусив губу, Эмма не мигая смотрела на него. – Ну вот, так я и думал. И даже если бы я сказал, что люблю тебя, это ничего не изменило бы. Ведь так? Тебе на это плевать. Сердце подпрыгнуло у Эммы в груди. – Ты мне это говоришь?.. Элвис пожал плечами: – К чему? Ты ведь не веришь в меня как в шерифа, не нуждаешься во мне как в мужчине. Тебе не терпится стряхнуть со своих ног пыль нашего города. Она изо всех сил сжала рубашку на его груди. – Ты это говоришь? – Да какая тебе разница?! Только бы убежать отсюда. Дождаться не можешь. – Черт побери, Элвис Доннелли, ты мне это говоришь или нет? – Да! – взревел он. – Я это говорю. Я тебя люблю. Довольна? – Он горько хохотнул. – Ну что же ты не смеешься? – Ах, Господи… О Боже… Элвис… Эмма разразилась потоком французских слов. Взволнованный голос, горящие глаза… Он не видел в них и тени насмешки. – Давай по-английски, Эм, чтобы я тоже понял. Может, ты меня посылаешь к черту. – Я люблю тебя, Элвис. Она крепче сжала его рубашку, истерически рассмеялась и сама это заметила. Ну и пусть! Господи, свершилось… Ей придется доверить свою жизнь и безопасность дочери этому человеку. Как страшно! Овладев собой, Эмма выпустила его рубашку, хлопнула по стальной груди. – Сама не знаю, как это получилось и почему. Ты ведь такой упрямый, несгибаемый. – Она тряхнула головой. – И тем не менее я тебя люблю. Так люблю, что самой страшно. Элвис внезапно отступил назад. – Чушь собачья! Эмма сделала шаг к нему, и он снова отступил. – Что это значит? Что ты хочешь ска… – Не смей жалеть меня! – Жалеть?! С чего ты взял? – Минуту назад я спросил тебя ясно и определенно: может, я и есть любовь всей твоей жизни? И что ты мне ответила? – Это потому что… – Ну и ладно. Не думай, будто у меня уязвлено самолюбие. Да, я признался, что люблю тебя, но это совсем не значит, что я жду от тебя такого же признания. Эмма ударила его кулаками в грудь. – Господи, ты самый безнадежный великовозрастный олух, который встретился на моем пути! Не знаю, как тебя вообще можно любить, Элвис Доннелли, но я люблю тебя. Это правда. Ты упрямый, меднолобый осел! И все равно я тебя люблю. Так люблю, что… В общем, хочешь верь, хочешь нет. Но вот что я тебе скажу. Двадцать третьего мая весь мой мир перевернулся. Все, во что я прежде верила, оказалось построено на лжи. – Она провела рукой по волосам. – Я провела много ночей в номерах разных мотелей, размышляя об этом. Чего только я не передумала. И в результате поняла одно: в этом Мире я могу рассчитывать только на себя, если хочу обеспечить безопасность своему ребенку. У меня это крепко засело в голове. Сразу этого не изменишь. Даже если поуши влюблена в огромного, упрямого… Элвис прервал ее поцелуем и крепко прижал к себе. Когда он наконец поднял голову, губы его изогнулись в усмешке. – Кончай мне зубы заговаривать, куколка. Ты меня совсем смутила своими речами. Эмма провела пальцами по его лицу, дошла до шрама, спустилась к полным губам. |