Книга Орел в песках, страница 48 – Саймон Скэрроу

— Не прыгал же он на лошади через стену! Кто-то открыл ему ворота.

— Подозреваю, что кто-то из офицеров все еще предан Скрофе, — тихо сказал Катон.

— А Скрофа? Он еще тут?

— Да. Под усиленной охраной.

— Когда это случилось?

— На следующий день после твоего отъезда.

Макрон уставился на Катона, и они одновременно поняли ситуацию.

— Проклятье, — тихо сказал Макрон. — Ты ведь понимаешь, куда он отправился?

— На север, в Сирию. Искать Лонгина.

— Куда же еще? — Макрон стукнул кулаком по бедру. — Если скакать быстро, то до легата можно добраться дня за четыре. Значит, Лонгину известно, что когортой командую я. Вдобавок он знает о полномочиях и обо всем, что из этого следует.

Катон кивнул.

— И что он, по-твоему, сделает?

— Ну откуда мне знать? — Макрон неожиданно почувствовал необычайную усталость от навалившихся новостей. Ему нужен отдых. Баня и отдых, решил Макрон. Но потом стряхнул с себя эти мысли. Префект, отвечающий за когорту, не может расслабляться, пока он на посту. Слишком многое поставлено на карту. Макрон поскреб щеку и взглянул на Катона. — А сам как думаешь?

— Как только Лонгин сообразит, что к чему, он захочет с нами повидаться, выведать, что нам известно и что мы подозреваем. Думаю, он уже отправил гонца, чтобы вызвать нас для доклада к нему в Антиохию.

— Гонец вот-вот появится.

— Да.

— Проклятье! — Макрон покачал головой. — Одно к одному. У нас нет времени на разговоры с Лонгином. Пока Баннус на воле.

— Если мы не ответим, то бросим вызов полномочиям легата.

— Ну, наши-то полномочия посерьезнее, чем его?

— Конечно. Только сомневаюсь, что Нарцисс погладит нас по головке, если мы в открытую выступим против самого могущественного человека за пределами Рима. А вдруг мы ускорим заговор, который нас прислали расследовать и предотвратить? Если Лонгин вызовет нас с отчетом, думаю, лучше пойти.

— Возможно, — ответил Макрон, и тут ему в голову пришла еще одна заманчивая возможность. — Конечно, Постум мог пасть жертвой людей из банды Баннуса. Он ведь ехал один. Вряд ли в окрестных деревнях ему предложили безопасный приют на ночь.

— Если бы он попал к бандитам, мы бы уже получили требование выкупа или Баннус казнил бы его «в назидание» — показать нам, что будет с римлянами, которые попадутся ему в руки. Хотя мысль приятная. Но давай все же считать, что Постум добрался до Лонгина и мы вот-вот узнаем, как отреагировал легат.

— Если гонец не попадется Баннусу.

— Ты за соломинку цепляешься. — Улыбка тронула губы Катона, но тут же пропала. — Давай считать, что вызов дойдет. Тогда нужно сделать все, чтобы в наше отсутствие когорта была в безопасности.

— В безопасности?

— И чтобы Скрофа не вернул себе власть. Думаю, лучше взять его с собой. Назначим Пармения временным префектом.

— А ему можно доверять?

— Думаю, да. И еще одно. На случай, если придется отчитываться перед легатом, надо срочно поговорить со Скрофой, выяснить, как глубоко он завяз в каком-нибудь заговоре, и расспросить о Лонгине.

— Хорошо, поговорим со Скрофой, — согласился Макрон. — Но сначала я вымоюсь и отдохну. Сейчас я слишком устал и ничего не соображаю.

Катон разочарованно нахмурился, но до него дошло, что его друг в самом деле изнурен.

— Так точно, командир. Я прослежу, чтобы тебя не беспокоили.

— Спасибо. — Макрон с улыбкой похлопал Катона по плечу, повернулся и поволочил ноги к своей квартире. Внезапно он остановился и взглянул на друга. — А что нового насчет Баннуса?

— Ничего нового за время твоего отсутствия, командир. Никаких признаков бандитов. Я отправил конные патрули на разведку. Они вернутся завтра. Если есть какие-то новости о Баннусе, тогда и узнаем.

Макрон устало кивнул и направился в квартиру префекта.

Вечером Макрон и Катон спустились по узкой лестнице в подвал, расположенный под одним из углов здания штаб-квартиры. Катон освещал путь факелом, свет плясал на грубой каменной кладке. Занята была только одна из клеток, в конце длинного ряда. Два солдата-охранника, сидя на табуретах, играли в кости; увидев приближающихся Макрона и Катона, часовые вскочили по команде «смирно».

— Вольно, — скомандовал Катон и кивнул на дверь. — Как арестованный?

— Все спокойно, командир. Перестал требовать еду получше и квартиру.

— Это хорошо. — Катон кивнул. — Потому что все равно не получит. Открой дверь. Нам надо поговорить с ним.

— Слушаю, командир.

Часовой отодвинул тяжелый железный засов, поднял задвижку и распахнул дверь. Катон пригнул голову под притолокой и вошел в клетку, Макрон — за ним. Внутри оказалась небольшая, но чистая камера с двумя койками вдоль стен и помойным ведром у двери. Под потолком зарешеченное окошко пропускало дневной свет. Сейчас, в темноте, Скрофа читал свиток под масляной лампой, слабо мерцавшей на скобе над койкой. Пленник отложил свиток и сел, глядя на вошедших усталыми глазами.

— Зачем пришли?

— Поболтать захотелось, только и всего, — улыбнулся Макрон и сел на койку напротив Скрофы.

Катон вставил факел в скобу на стене и сел рядом с Макроном. Скрофа нервно переводил взгляд с одного на другого.

— Бояться не нужно, — сказал Макрон. — Мы пришли поговорить.

— Пока, — хмуро добавил Катон.

— Хватит, — сердито вмешался Макрон. — Не пугай его.

— Я не испугался. — Скрофа, глядя на Катона, пытался говорить смело. — Я не боюсь тебя, мальчик.

Катон подался вперед, сжимая рукоять меча. Скрофа испуганно отшатнулся.

Макрон ухватил друга за руку.

— Тише!

На мгновение все замерли: Катон — с выражением безжалостной ярости, Скрофа — с тревогой глядя на центуриона. Макрон пытался хранить невозмутимый вид, глядя на спектакль, устроенный его другом. По крайней мере, Макрон полагал, что это спектакль. Он откашлялся.

— Пора тебе сказать нам правду, Скрофа.

— Правду?

— Да. Понимаю, это нелегко, но придется тебе во всем признаться. Раз уж я таким странным способом сместил тебя на посту префекта Второй Иллирийской и раз уж к документу, который ты видел, приложена печать императора, полагаю, тебе ясно, на кого работаем мы с Катоном.

— Нарцисс.

— Именно. Тебе, безусловно, известно, его задача — заботиться о безопасности императора. Так что ты поймешь, почему его обеспокоил поворот событий здесь, на Востоке. Особенно учитывая нездоровое честолюбие твоего приятеля, Кассия Лонгина — легата Сирии.