Книга Пророчество орла, страница 41 – Саймон Скэрроу

— В каком состоянии?

Макрон помолчал, потом сел на койке, а затем и поднялся на ноги.

— Хватит мусолить эту тему. Я одеваюсь. В полдень префект будет проводить инструктаж.

— Знаешь, тебе стоило бы попробовать поговорить обо всем этом с матерью. Не то чтобы прямо сейчас…

— Только через мой труп. Предпочтительнее через ее и, ясное дело, этого старого козла Миниция.

Катон понял, что расположение духа его друга никак не способствует продолжению разговора и лучше его до поры до времени отложить.

— Ладно, только пообещай, что не будешь наскакивать на Миниция.

— Катон, я не мальчишка, и нечего разговаривать со мной, как с ребенком. Пока дело касается службы, я буду нести ее бок о бок с ублюдком и слова не пророню. Но в свободное время — это уж извини. Ему лучше не попадаться на моем пути, если он хочет дожить до отставки.

С последним звуком полуденного сигнала весь командный состав Равеннской флотилии собрался у префекта. Обычную обстановку сдвинули к стенам и расставили в помещении скамьи, чтобы командиры могли рассесться на них лицом к занимавшей всю дальнюю стену карте. Присутствовали все центурионы и оптионы корабельной пехоты, равно как триерархи всех приписанных к флотилии кораблей. Катон сидел рядом с Макроном, ближе к центру помещения, и тайком озирался, высматривая Миниция, но того не было видно. Когда все командиры вошли и расселись, помещение заполнилось возбужденным гулом: по базе вовсю ходили слухи, которые подпитывала активность на пирсе, и каждому не терпелось узнать наконец точно, что же затевает префект.

Постум, старший писец Вителлия, выступил из дверного проема и возгласил:

— Командир базы прибыл!

Заскрипели скамьи: командиры встали и вытянулись по стойке «смирно». Префект вошел в совещательную комнату, прошел оставленным слева проемом между скамьями, остановился сбоку от карты, обвел собравшихся взглядом и сказал:

— Можете сесть, уважаемые.

Когда все сели, Вителлий присмотрелся к Макрону.

— Центурион, у тебя такой вид, будто ты уже успел побывать в бою.

По рядам собравшихся прокатился смех.

— Так что с тобой случилось, Макрон?

— Я… хм, оступился на лестнице, командир.

— Правда? — Вителлий ехидно усмехнулся. — А это было до или после того, как твоя мамаша устроила тебе взбучку?

Смех зазвучал снова, еще громче. Лицо Макрона побагровело.

— Сиди тихо! — шепнул ему на ухо Катон. — Поддашься на провокацию — доставишь ему удовольствие.

Заскрипели петли, дверь приоткрылась, и Миниций, проскользнув в щелку, занял ближайшее ко входу место. Нос его был сломан, все лицо разукрашено темневшими и багровевшими синяками и ссадинами.

— Ну вот и предполагаемый отчим явился. Теперь, когда все семейство в сборе, я думаю, можно приступить к делу.

Смех, прокатившись по рядам, стих: все выжидающе смотрели на префекта. Вителлий сцепил руки за спиной и заговорил:

— Как вам известно, в последние месяцы у побережья Апулии, Умбрии, Лигурии и Иллирии свирепствуют пираты. Они действуют как на море, так и на суше: всего несколько дней назад разорили и уничтожили колонию в Лиссе. Сегодня утром я получил донесение о налете на другую колонию. И это уже совершенно недопустимо. То, что пираты безнаказанно препятствуют торговому судоходству в прибрежных водах, уже достаточно скверно, но разорение наших колоний требует от нас самых активных действий. Они должны понести суровую кару. Их вожак, Телемах, недавно связался с нами и выдвинул требование об уплате ему выкупа взамен отказа от разорения колоний. Мой ответ был краток: Рим не ведет переговоров с пиратами. Я намерен устранить пиратскую угрозу, и сейчас мы предпримем первые шаги для достижения этой цели. Шесть бирем будут оставлены здесь, для защиты Равенны. Остальной флот должен будет в течение пяти дней принять на борт корабельную пехоту и, покинув порт, отплыть к берегам Иллирии.

Вителлий взял трость и указал на карту.

— Мы высадимся возле Бирнисиума и устроим укрепленный лагерь. Оттуда, с этой временной базы, флот начнет просматривать побережье, милю за милей, пока не будет обнаружено логовище пиратов. Оно будет найдено и уничтожено, их корабли захвачены, команды убиты или взяты в плен, а все пленники — проданы в рабство, кроме вожаков, которых ожидает казнь.

Макрон склонился к Катону и шепнул:

— А наш друг, вне всякого сомнения, стяжает себе славу.

К счастью, Вителлий, стоявший лицом к карте, этой реплики не слышал.

— Вопросы есть?

— Командир? — в задних рядах поднялась рука.

— Да, Децим.

— Я насчет тех работ, которые ведутся на триремах, у пирса…

— Один человек сказал мне, что там устанавливают «вороны».

Катон припомнил, что сам недавно видел проводившиеся на триремах работы. «Воронами» на флоте именовали вращающиеся подвесные абордажные мостки, используемые на некоторых кораблях.

— Так оно и есть. Нам предстоят морские схватки с пиратскими судами, а мне докладывали, что они очень маневренны. Значит, нужен способ, позволяющий лишить их подвижности, чтобы исход дела могла решить корабельная пехота. Поэтому я решил оснастить все наши корабли такими устройствами. Интересно будет посмотреть на физиономии пиратов, когда мостки с клювами пригвоздят их к месту. Это все равно что заколоть свинью.

— Но ты ведь не собираешься оснащать ими биремы, командир?

— Я же сказал — все корабли!

Триерархи стали озабоченно переглядываться, послышался приглушенный ропот. Вителлий постучал тростью по мозаичному полу, требуя тишины.

— Децим, с моим решением что-то не так?

— Э… хм, так точно, командир.

— Соблаговоли пояснить, что же именно, — снисходительным тоном произнес Вителлий.

— Командир, биремы, с учетом принимаемого на борт груза, недостаточно велики для «воронов». Это ведь не только сам пандус, но и уйма всяческого палубного оборудования, необходимого, чтобы поднимать его и орудовать им, а также прикрывать команду от обстрела. У биремы сместится центр тяжести, они потеряют устойчивость, что, в случае шторма или сильного волнения, может быть опасно.

— Я об этом думал, — без промедления промолвил Вителлий. — Корабли примут на борт дополнительный запас провизии и снаряжения. Этот балласт — так, кажется, принято говорить у вас, моряков, — уравновесит «вороны» и повысит устойчивость.

Децим на миг задумался и покачал головой.

— Что еще не так? — уже с видимым раздражением спросил Вителлий.

— Командир, если принять столько балласта, чтобы это уравновесило мостки, корабли будут перегружены и получат опасную осадку. У бирем слишком низкие надводные борта.