Онлайн книга «Империя "попаданца". "Победой прославлено имя твое!"»
|
Петр непроизвольно кашлянул, впав в понятное смущение. Никогда его так не «отвозили», как это сделал молодой моряк. «Уел», еще как «уел». А тот горделиво вскинул голову и горячо продолжил: – Тем более, государь, у меня есть с кого пример брать! – Это с кого же, Алексей Самуилович? – Петр растерялся. – С вас, ваше императорское величество! – …?! – Да-да, государь! После Кагульской победы Сенат наградил вас орденом Святого Георгия 1-го класса. А вы отказались принять эту награду, отметив, что тогда только находились при армии, но ею командовал генерал-аншеф Румянцев. А сами вы лишь повели в атаку лейб-гренадер и выручили Апшеронский полк. – Но так оно и было. Я тогда ранение получил и контузию… – У Петра заныла голова, по которой тогда пришелся удар янычарского ятагана. Хорошо, что каска жизнь спасла. – Вот-вот, государь. Вы отказались от первой степени, но когда кавалерская дума постановила наградить вас четвертой за ту отчаянную атаку, вы приняли этот крест. – По статуту я не имел права отказаться, ибо не Сенат награждал, а дума. Даже я, император, не волен здесь! – Вы обязаны принять, – Грейг словно выдавливал каждую букву, лицо стало отрешенным – перечить в лицо императору могли немногие, – мое желание, ваше императорское величество. Как георгиевский кавалер и глава думы на этот поход, раз ваш штандарт был поднят на флагмане. – Хорошо, – под таким напором Петр отступил – горячность офицера ему пришлась по душе. И тут же повеселел, кое-что припомнив. – Скажите мне, господин капитан второго ранга, что мне прикажете делать дальше? Согласно статуту ордена? – Отправить на усмотрение вашего императорского величества для награждения подобающей по случаю наградой! – отчеканил моряк вызубренный всеми офицерами текст и осекся – до него только сейчас дошло, в какое пикантное положение он поставил собственного монарха. – Награждаю вас и ваших офицеров следующими по порядку орденами. Алексей Андреевич! Аракчеев тут же выдвинулся со спины и открыл шкатулку. Петр хмыкнул, в который раз удивившись чрезвычайной предусмотрительности графа. И уму! А тот, как всегда в таких случаях, тихо и почтительно произнес: – Ровно восемьдесят шесть, я заранее узнал численность экипажей. Петр достал единственный орден Святого Владимира 4-й степени с мечами, лежащий на груде бронзовых медалей, и прицепил его к кителю моряка. И тут же добавил к нему одну из медалей. – Жалую вам сей крест за удивительную доблесть. А также вы, Алексей Самуилович, офицеры, старшины и матросы экипажей броненосцев, под вашим командованием находящиеся, первыми среди армии и флота награждаетесь медалями за освобождение Константинополя! Вручите их немедленно от моего имени! Сунув в руки растерянного донельзя моряка шкатулку с медалями, на рисунок которых тот смотрел с великим изумлением, Петр искренне рассмеялся – теперь он молодца уел так уел! Ново-Архангельск – Ваша светлость, могу я говорить с тобой откровенно? Алехан сразу обратил внимание, что голос Николая чуточку дрожал. И оделся царевич в полную парадную форму, с новенькими густыми эполетами майора – приказ о производстве в этот чин был оглашен еще на пристани. Так же, как императорский указ о даровании самому Алексею Григорьевичу с будущим потомством княжеского достоинства. И не простого, а как брата Григория в свое время пожаловали – «светлейшего». – Конечно, друг мой, – с отцовскими нотками ответил Орлов. Старый лис заранее знал, о чем пойдет речь, а потому мундир генерал-аншефа скинул с плеч сразу, как только с праздника ушел, и встретил царевича в домашнем платье – даже хотел халат поначалу надеть, но то моветон, разговор ведь крайне важный будет. – Я люблю вашу дочь Машу, жить без нее не могу… – Кхм, – притворно закашлялся Алехан и спросил, хотя великолепно знал ответ: – А ты с ней говорил? – Да, ваша светлость. Мы хотели вместе упасть к вашим ногам… – Это перебор, – чуть смущенно кашлянул Алехан, и его голос неожиданно помягчел. – Как отцу, твои слова мне греют душу. Я хоть завтра бы повенчал вас, но… Орлов сознательно сделал долгую паузу, с мысленной усмешкой глядя, как вся гамма чувств отразилась на лице царевича – от радости до беспокойства. И голос князя тут же стал строгим: – Но ты себе не принадлежишь, Коля. Разрешение на брак с моей дочерью ты должен спросить не у меня. Я как отец люблю ее, полюбил и тебя, но ты носишь титул его императорского высочества, а потому прошу тебя оставить этот разговор. Пойми, я сейчас говорю с тобой как отец твоей Маши, а не как наместник. На мне, как видишь, сейчас даже мундира нет. – Ваша светлость… – Оставь. Княжеский титул оставь, я имею в виду. Давай лучше о деле поговорим. Позволь мне тебя с майорским чином поздравить. Хороший чин, штаб-офицерский. Не на парадах и в петербургских гостиных выслуженный. А потому, сын мой, назначаю вас комендантом Ново-Архангельска. Вам все понятно, господин майор? – Так точно, ваше высокопревосходительство! Алехан сдержал улыбку, стягивая лицо в строгую маску. Выразительным на растерявшемся лице царевича оказался переход от отеческой теплоты к экзерции и субординации. – Через три дня я отбываю в Форт Росс. Там найдено золото, неподалеку, как ты знаешь. В огромном количестве, не меньше, чем на Юконе. Добыча уже налажена. Вот, плыву проверить, как там и что. На пару месяцев. Так что останешься здесь за главного… – А граф Федор Григорьевич… – Мой брат послезавтра отплывает на свои острова. Сейчас оставлять Гавайи без присмотра нам нельзя. Вот когда там постоянная база будет построена, поселенцы доставлены – тогда другое дело. А пока нельзя. – Так ведь полковник Багговут… – Он уже генерал-майор, к твоему сведению. Полученный приказ я завтра оглашу. – Виноват! – Генерал с адмиралом со мною отплывут. Мне еще с испанцами переговоры вести долгие. А владыко Сергий на Аляску отплывает, всю паству окормить хочет. К октябрю обратно к нам отправится. Так что военным губернатором будешь два месяца, даже не комендантом. Все в твоей власти – и порт, и форт, и церкви с приходами. Все ясно, майор?! – Так точно, ваше высокопревосходительство! – отчеканил Николай и тут же спокойно спросил, но дрожь нетерпения слегка прорвалась: – А губернатором кого вы думаете назначить, Алексей Григорьевич? – Петербург камергера Ремезова утвердил в сей должности. Молод, но дело знает. Так что вместе останетесь. Иди, Коленька, мне работать нужно, иди. Алехан встал с кресла, обнял задумавшегося Николая за плечи и выпроводил из кабинета, притворив за ним дверь, усмехнулся. – А мальчик умен. Это хорошо, что соображать быстро умеет. Теперь посмотрим, как насчет решительности и предприимчивости… |