Книга Игрушки для императоров. Иллюзия выбора, страница 46 – Сергей Кусков

– Что-нибудь еще рассказать о себе? – спросила она, приходя в норму.

Я пожал плечами:

– Если хочешь.

Она покрутила головой:

– Не хочу.

– Тогда не надо. Расскажи лучше о корпусе.

– Тоже не могу. Не правомочна.

Mierda! А на что она вообще правомочна?

– Тогда скажи, почему, когда ты врешь, испытываешь неловкость за зло, которое выпускаешь во внешний мир, а когда убиваешь – нет? – нашел я другую нестыковку в ее философии.

Она улыбнулась, усмехнулась, задумалась.

– Это сложный вопрос, Хуан. Понимаешь, я не убиваю тех, кого не считаю этого достойным. Я не принадлежу к «очистителям» [7] , убивать плохих – не моя цель. Просто… Просто…

– Просто ты все равно судишь их. Сама, как и они. Кто плохой, кто грешник – достоин смерти. Кто нет, в того не стреляешь. Так?

Она вымученно кивнула:

– Знаю, это неправильно. Но посмотри с другой стороны. Эти ребята убили двоих на прошлых ограблениях. И это только те, о которых мы знаем, а копали мы не глубоко. Ты сам видел, как они спускали курки, без сомнений, без страха, без эмоций. Они привыкли убивать, у них нет тормозов. Сколько еще людей они убьют, прежде чем их поймают?

Да, я не бог, чтобы их судить. Но сужу, выливая это во внешний мир. Это зло, но это зло меньшее.

– «В конце концов, если боги сами не могут справиться со своими обязанностями, кто-то же должен помогать им», – перекривил я известную и весьма спорную цитату.

Она насупилась, но вступать в спор не стала.

– Думай что хочешь. Но когда я вижу подобного им и мой палец спускает курок, я не чувствую ничего, кроме отдачи. Это зло, но это мое зло, и я отвечу за него на следующем витке собственного Круга Жизни.

Повисло молчание. Девочка озадачила меня, и это слабо сказано. Да, вопросов к ней скопилось море, но я банально не знал, с чего начать. Наконец, отчаявшись, задал тот, на который не ждал получить ответа, но тем не менее получил.

– Как вам вообще удалось спланировать такую операцию? Это же сложно, подгадать столько факторов! Откуда вы знали, когда я пойду в магазин? Откуда знали, что они придут грабить его именно в это время? Откуда ОНИ знали, что в одной из касс есть золото?

Она мило улыбнулась, как улыбаются детям.

– Хуан, ты когда-нибудь видел фокусы? Настоящие, профессиональные?

Я покачал головой. Естественно, видел. И даже участвовал в одном из них, когда был ребенком. Какая-то чушь с распиливанием, обман зрения, но очень красивый и эффектный обман.

– Когда ты смотришь неискушенным взглядом, – продолжила Маркиза, – кажется, это что-то сложно осуществимое, на грани волшебства. Но когда тебе объясняют детали, показывают подробности действа, ты понимаешь, как это просто. Настолько просто, что и сказать нельзя.

Здесь то же самое. Это просто, очень просто, нужно только знать, что за чем делать. Работа с людьми, дезинформация, обещания, угроза, шантаж, немного золота и два дня на подготовку, вот и весь секрет. Все остальное спроси у Катарины, только она правомочна объяснять подробности.

Логичное объяснение. Доходчивое. И даже спрашивать что-то у Лока Идальги расхотелось. Действительно, фокусы, блин!

– А ты, как я понимаю, сейчас мой телохранитель?

Она кивнула:

– Пока. Пока там не разобрались со скорой и гвардией. Никто не знает, что может случиться с тобой, я должна быть рядом.

– Ты имеешь в виду месть Кампосов?

Она пожала плечами:

– В том числе. И пожалуйста, пока наши заняты, не пытайся от меня отделаться. Я не буду тебе мешать, обещаю, а ты не подставляй меня. Договорились?

Я громко вслух фыркнул.

– А с чего ты взяла, что я постараюсь от тебя избавиться?

– Мне так сказали. Ты не любишь ангелов.

Я застыл, открыв рот.

А чего, собственно? Разве она не права? Конечно права! Не люблю! И то, что лично она вызвала во мне симпатию, какую не смогло уничтожить даже ее участие в операции по моему оболваниванию, скорее исключение из закономерности. Ту же Катюшу я с удовольствием удавлю.

Да, удавлю, несмотря на то что она права. Даже так, вопреки этому! Вся сегодняшняя акция всего лишь толчок, пояснение, реализация предупреждения того, о чем она говорила возле памятника три дня назад. Топорное предупреждение, слишком явное, но оттого слишком действенное.

Она продемонстрировала мне мою беспомощность не только перед серьезными людьми, но даже перед форс-мажором, перед жалкими уличными бандюками-гопниками. Случайность, умело сгенерированная в нужный момент в нужное время, забредшие в магазин бандиты, огнестрел…

И взгляд бога на меня сквозь его дуло. Бога, смеющегося над моими жалкими попытками выжить и, тем более, стать кем-то в этой жизни.

Я и раньше понимал собственную никчемность. Но всего лишь ПОНИМАЛ. Теперь же УВИДЕЛ. Сквозь все то же самое дуло. Как увидел ножи, летящие из невозможной для метания позиции, разящие «плохих парней» направо и налево. И прикрытие, то есть организацию, слаженный механизм, противостоящий превратностям судьбы, защищающий членов структуры и небезразличных ей людей.

Ребенок проиграл, его истерики больше не играют для меня никакой роли. Катарина победила. Я еще не готов разговаривать с ней, сказать «да» и броситься в объятия, во мне еще говорит уязвленная гордость. Но я уже знал, что соглашусь. Несмотря ни на что.

И за это ее стоило удавить.

– Хуан Карлос, – произнесла Пенелопа-Маркиза, глядя вдаль.

Мы брели вокруг памятников космонавтам в ожидании, что ее заберут, а со мной проведут разъяснительную беседу по поводу произошедшего. Не могли же они просто так все оставить, не для того устраивали спектакль. Разговор в любом случае должен состояться сегодня по горячим следам. Но не сразу, а когда эмоции утихнут, нервы успокоятся. Подозреваю, именно с этой целью они подсунули интересную и, что скрывать, симпатичную девочку в ожидании, когда накал внутри меня сойдет на нет, потому не спешили. Глядя на Маркизу, я все больше понимал, что это выигрышная тактика. У меня не получалось ее ненавидеть, наоборот, вялая поначалу беседа постепенно захватывала.