Книга Слепцы, страница 19 – Александр Золотько

– Точно знаешь?

– Точно.

– Говори дальше.

– Увезли ее два дня назад вроде бы в сторону Протоки, как бы ни на Базар.

– На Базар? – удивилась княгиня. – Там людьми не торгуют. Там за это собаками боевыми травят. Не на Черную ярмарку?

– Не на Черную. А значит, не продавать повезли.

– К Крепостям дорога не там идет, к Крепостям сейчас можно только по северному тракту проехать – Князь отбросил в сторону полотенце и оглянулся в поисках какой-нибудь выпивки.

– И не к Крепостям, – согласился Рык. – Не в жертву для Тайных.

– На острова, там женщин не хватает, местные себе жен покупают… – спокойно предположила Ласка, и Рык в который раз удивился силе ее характера. – Но не в три года же! По их законам только с двенадцати лет девочка может стать женой.

– Ты откуда знаешь? – удивился князь.

– Я вчера и третьего дня расспрашивала бывалых людей про то, какие обычаи у соседей по женитьбам или наложницам… До десяти лет – только в Крепости. Правда, сказку мне рассказали про Серого…

Рык вздрогнул.

– Что? – спросила Ласка, заметив, как изменился в лице ватажник.

– Про Серого Всадника?

– Да. Рассказывают, что ездит по свету Серый Всадник и куда приедет, там дети пропадают малые. Как ты двери ни закрывай, стражу ни выставляй, все равно украдет. И увезет в замок свой, стоящий между светлым миром и темным. Потому и Серым называют всадника, что не белый он и не черный. Зачем ему дети – никто не знает. В сказке говорится, что откупается он ими от тех, кто на темной стороне живет, – княгиня говорила очень спокойно. Морозом тянуло от ее спокойствия.

Рык не удержался, передернул плечами.

– И где его замок? – спросил побледневший князь.

Руки сжались в кулаки, костяшки побелели.

– В тридесятом царстве, – холодно улыбнулась княгиня. – Это же сказка.

– Сказка… – Рык потер лоб. – Сказка. Был тут именно Серый Всадник. Так его Молчун называл.

– Молчун? – встрепенулся князь. – Это он?

Теперь уже кровь бросилась Оплоту в лицо. Можно хоть что-то сделать. Можно вскочить на коня, кликнуть дружинников или кого из Ближней стражи, ураганом пронестись по улицам Камня, ворваться на постоялый двор и вытрясти из проклятого Молчуна все, что он знает, пытками заставить вспомнить все, что тот забыл.

– Остынь, Плотик! – осадил его Рык детским прозвищем. – Я Молчуна и слуг его казнил. Уж извини: не твоим именем, а своим. И постоялый двор спалил.

– Зачем?

– А чтобы ты лишнего не узнал, – за Рыка ответила княгиня. – Чтобы не выведал ненароком что-то для атамана важное.

Улыбка чуть тронула губы Рыка.

– Не скалься, говори! – потребовала Ласка. – Или ты никуда не торопишься?

– Что говорить? Серый Всадник приезжал специально за детьми. Ему приготовили шестерых, а в последний момент прихватили и вашу дочь… – Рык не называл девочку по имени, чтобы не сглазить, не привлечь к ней внимания тех, кого к ночи не поминают. – Пять мальчиков и две девочки. Никого старше пяти лет нету. Увезли на санях, в тепле, от мороза сберегая. О здоровье их беспокоился Серый Всадник.

– Я велю, чтобы Волк узнал, кто и у кого пропал в округе, – решила Ласка. – А ты дальше говори.

– Дальше… Дальше давай договариваться. Приметы Серого и тех, кто с ним, знаю я один. Так? Так, – сам себе ответил Рык.

– А огнем если тебя припалить? – ласково спросила княгиня. – Я сама лучину возьму, кабанчиков смалила – знаю, как держать, чтобы щетина горела, а шкура не портилась.

– Не стошнит тебя от сморода? Брюхастых часто выворачивает от самого пустяшного запаха, а тут – смаленый кабан… А кроме того… Ты кому еще доверить это сможешь? Сотника пошлешь? Он, может, и вынюхает чего – тут он мастер, но когда придется глотки резать, да ногти рвать, чтобы новые сведения получить, он справится?

– Нет, – спокойно ответила княгиня. – Что тебе нужно?

– Прощение, во-первых.

Княгиня усмехнулась, кивнула.

– Деньги, во-вторых.

Снова кивок.

– Землю на вечные времена мне и наследникам, в-третьих.

– Полкняжества? – продолжая усмехаться, уточнила Ласка.

– Нет. Два перегона поперек, да три вдоль. Где я укажу.

– В пустынном месте, – быстро сказал князь.

– В пустынном, в пустынном.

– И с тобой поедут наши люди, – добавила княгиня. – Это не обсуждается.

– Не обсуждается так не обсуждается, – весело засмеялся Рык. – Завтра с утра я выступаю. С утра. Так, чтобы к вечеру попасть к переправе. На следующий вечер – к заставе, ну, и к концу недели – уже быть возле Базара. Людей твоих буду ждать возле пожарища на месте постоялого двора. Ждать буду недолго: не успеют – поеду без них.

– Когда вернешься?

– Ты спросил… Откуда я знаю? От Базара-на-Протоке рукой подать и до островов, и до свободных городов. Волоком если – так всю землю можно пересечь, до самого океана. Думаю, я там только новые сведения получу…

– Я… – начала Ласка, быстро глянула на мужа и поправилась, – мы тебе письма дадим к правителям соседним. Грамоты, чтобы ты при нужде мог послом назваться. Деньги… Денег тоже дадим. Лошади, снаряжение, оружие – нужно что-нибудь?

– Карты, планы, хоть какие-нибудь, хоть из летописей, хоть из небывальщин. Остальное у меня есть. Коней я княжеским именем на Перевозе возьму, подготовьте подорожную. И много народу не посылайте со мной, не нужно… Лишние глаза и уши ни мне, ни вам не нужны. Так ведь? Если вдруг кто чужой из-за этого девочку захватит? Деньгами не отделаетесь. Так?

– Так, – ответила княгиня.

– Вот и славно, – Рык встал с лавки, пригладил волосы. – Совсем я тут у вас в хоромах спарился, как вы тут живете? Пойду я… и это…

Рык почесал в затылке.

– Никого за мной сейчас не посылайте. Увижу – придушу.

– Хорошо, – ответил задумчиво князь. – Я прикажу.

– Вот и прикажи. И еще. Ты не забыл, я ведь на княжеском суде был. Ты своих дружинников накажи, чтоб другим пример был. Где это видано: вдвоем одного не побили, а потом еще мальчишка пятнадцати лет здоровенного парня одним ударом уложил. Видел бы это старый князь… Позор!

Рык, не оборачиваясь, вышел из трапезной, кликнул Кривого и Хорька, и все трое, продираясь сквозь злые взгляды дружинников, вышли со двора.

Настроение Кривого сильно улучшилось, а когда оказалось, что любимый кинжал так и лежал в сугробе, никем не замеченный, совсем обрадовался ватажник. Даже напевать что-то стал.

На площади Рык прошелся по рядам, поговорил с торговцами, с двумя или тремя ударил по рукам и пошел к кузням.