Онлайн книга «Последняя крепость земли»
|
Солнце отражалось от нити. Установив на термозаряде время, десять секунд, Ильин нажал кнопку и сунул термозаряд в нагрудный карман куртки «паука», под цифру «три». Потом они с Василием взяли «паука» за руку и за ногу, каждый со своей стороны, качнули и бросили его за борт, головой вперед. – Четыре, – сказал Василий, – пять, шесть, семь… Они с Ильиным стояли возле люка и смотрели на тело, летящее вниз. – Восемь, девять… «Десять» Василий сказать не успел. Беспорядочно кувыркавшееся тело «паука» вдруг превратилось в огненный клубок, который погас, прежде чем успел долететь до земли. Собственно, до земли не долетело ничего: термопакет горит с температурой в две тысячи градусов. Василий сплюнул за борт и закрыл дверь. – А парашютов на борту нет, – сказал Василий, усаживаясь в свое кресло. – Обидно, да? – Ильин снова заглянул в кабину пилота. – И пилота у нас нету. – Симпатичная баба, – сказал Василий. – Рожа знакомая. Не могу вспомнить, где я ее видел. Вроде даже по телику, что ли… Ильин присмотрелся, покачал головой. Женщина действительно красивая, но совершенно незнакомая. – Интересно, – сказал Василий, – она не обидится, что мы ее коллегу отправили летать? Ну, когда в себя придет? Она же придет в себя? – Не знаю. Хочется верить. А обидится или нет… Что-то мне подсказывает, что она не «паук». В «пауке» внутри нить сидит, а дама наша, похоже, нить приняла от торпеды. – Судьба у баб такая – принимать в себя. Раньше хоть что-то наше принимали, родное и теплое, а сейчас – что ни попадя. Говенные времена настали, вот что я вам скажу… – вздохнул Василий. – С тех пор как наши бабы повадились к Братьям на Территории блудить, совсем все пошло к хренам собачьим… О! – Что? – оглянулся на выкрик Ильин. – Что значит это твое «О!»? – Я вспомнил. – Василий засмеялся. – Вспомнил-вспомнил. Ты там ближе, глянь, у нее справа, над ключицей, две небольшие родинки. Ильин обошел пилотское кресло, стараясь не смотреть в глаза пилота. Воротник куртки у нее был распахнут, и над правой ключицей действительно виднелись небольшие родинки. – Угадал, – сказал Ильин, возвращаясь в свое кресло. – Кто такая? – У нее еще на правой груди родинка, возле самого соска. У нас на базе в сортире на стене календарь из «Гуляки» висел за двенадцатый год. С этой вот шалавой. «Подруга года» Амалия Звягинцева. Удостоившаяся братской любви. Сто пять, шестьдесят, девяносто… Помдежи, на нее глядючи, дрочили. – О как… – протянул Ильин. – Забавно… Из шалав она, значит, подалась в извозчики… – Вы что, охренели? – спросил «двойка». – Тут что-то делать нужно, а они о братских подстилках треплются… – Что делать? – спросил Ильин. – Можно петь хором. Можно выпрыгнуть из аппарата и насладиться несколькими секундами полета. – К бабе можете напоследок сходить! – закричал Василий. – Буферистая баба, изгибистая. В позе, жаль, неудобной сидит, а то бы разговелись… Правда, я лично, после Брата бы побрезговал, но, ежели вам очень нужно чего-то сделать, идите. Шутки Василия были однообразны и непритязательны. Ильин собрался было попросить Васю заткнуться, но не успел – зазвонил мобильник в кармане. – Ильин слушает, – сказал Ильин. – Почему ваша торпеда остановилась? Что со связью? – В голосе Младшего звучало нечто, похожее на истерику, и это почему-то было приятно Ильину. – Что там у вас вообще происходит? – А откуда я знаю? Торпеда висит в воздухе, а ее пилотесса, извините за выражение, висит в кабине на нити… Торпеда вздрогнула. Ильин увидел, как пилот подняла руки к лицу. – Стоп-стоп, – сказал Ильин, – мы, кажется, проснулись. – Немедленно к Адаптационной клинике, – приказал Младший. – Немедленно. У вас почти не осталось времени… Ильин успел сесть в кресло, прежде чем торпеда рванулась вперед. – Огонь! – скомандовал полковник Жадан, глядя в сторону пусковых установок. Ничего не произошло. Не было ни вспышки, ни облака дыма и пыли, не было дымных следов, протянувшихся из лесу к горизонту. Ничего. – Слышите меня? – спросил Жадан в микрофон. Тишина. Потрескивание в наушниках. – Это Первый, на связь! Сова, это Старик… Тишина. Транспортные вертолеты ушли на базу. Жадан оглянулся в сторону Адаптационной клиники, желваки вспухли на его лице. Что-то не так… Не так. Все не так. Абсолютно все. Этот агент, Гриф… Урод со светящимися глазами. Вклинился… и не обойти его, не объехать. Не вовремя, неуместно… Или наоборот… Очень своевременно. Очень. Никто не знал, что «верблюды» понесут зародыши именно там и именно в то время. Только полковник и «верблюды». И вдруг там оказался Гриф. Кто его туда послал? Кто? Ну не Братья же, в конце концов. Черт, нужно было перебить ему ноги там, во дворе, сунуть в вертолет… Полковник потер щеку. Хотя… если то, что о нем говорят, хотя бы на десять процентов правда, то ничего бы у него, Жадана, не вышло. …Гриф видит будущее, предугадывает действия противника, однажды уклонился от выстрела снайпера на открытом месте… Врали? Его лицо при прощании… Чего он так привязался к девочке? Одиночка, независимый и неуправляемый, и вдруг дочка «верблюда»… Что же не так с этим Грифом? Что? Жадан тронул переключатель на радио. – Борт полста пять, борт полста шесть, это Первый. – Полста шестой слушает… – Полста пятый слушает… – У кого на борту эвакуированная девочка? Повторяю: у кого на борту эвакуированная девочка? – Полста пятый – девочки нет. – Полста шестой – девочки нет. Жадан выругался беззвучно, одними губами. – Журналисты, – сказал Жадан. – У кого журналисты? – Полста пятый – журналистов нет. – Полста шестой – журналистов нет. Только этот больной. Сумасшедший. – Конец связи, – сказал Жадан. Вот почему он улыбался. Знал, что девчонку они не увезли. Девчонку куда-то вынесли журналисты… А Гриф просто трепался… тянул информацию. А полковник Жадан ему эту информацию дал. Не всю, даже не большую часть, но все-таки дал. Как в идиотских фильмах, в которых у злодея в финале начинается словесный понос. Первым желанием было вернуться в Клинику. Отставить, одернул себя полковник. Только сейчас он сообразил, что свободный агент мог уничтожить его вертолет при отлете. Просто выстрелить из своего «блеска». Похоже, что и тут не врала агентура – не любит Гриф убивать. |