Книга Город потерянных душ. Книга 5, страница 52 – Кассандра Клэр

Сбоку на шее виднелись две аккуратные ранки, из которых тонкой струйкой стекала кровь. Повинуясь инстинкту, Саймон наклонился и слизнул кровь, ощутив ее соленый вкус. Изабель задрожала, ее пальцы трепетали в его волосах.

— Саймон…

Она смотрела на него огромными глазами, и щеки ее наливались краской.

— Саймон, я…

На мгновение ему пришла в голову дикая мысль, что она сейчас скажет «Я люблю тебя», но вместо этого Изабель зевнула и продела палец в одну из петель его джинсов.

Саймон слышал, что зевота — признак большой потери крови. Он запаниковал:

— Все хорошо? Я выпил слишком много? Ты устала? Ты…

— Все хорошо, — улыбнулась она. Ты сумел остановиться. А я — Сумеречный охотник. У нас кровь восстанавливается в три раза быстрее, чем у обычных людей.

— Тебе… — Он с трудом заставил себя задать этот вопрос: — Тебе понравилось?

— Да, — кивнула она. — Мне понравилось.

— Правда?

Теперь она расхохоталась:

— А ты не понял?

— Я подумал, может, ты притворяешься.

Изабель приподнялась на локте и посмотрела на него с укоризной:

— Я не притворяюсь, Саймон. И я не обманываю тебя.

— Ты сердцеедка, Изабель Лайтвуд, — сказал Саймон, стараясь, чтобы это прозвучало шутливо. Ее кровь все еще жгла его изнутри. — Джейс как-то сказал Клэри, что ты меня каблуками растопчешь.

— Ну, это было давно. Теперь ты изменился. — Она посмотрела на него. — И ты не боишься меня.

Саймон нежно очертил пальцем овал ее лица:

— А ты не боишься ничего.

— Ну, не знаю, — пожала плечами Изабель. — Может быть, только того, что ты разобьешь мне сердце.

Прежде чем он успел ответить, Изабель снова поцеловала его, и он подумал, не чувствует ли она вкуса собственной крови.

— А теперь цыц. Я спать хочу, — сказала она, свернулась в клубок и закрыла глаза.

Саймон лег рядом и приобнял ее. Все было совсем не так, как в детстве, с Клэри. Было волнующе, горячо и… необычно. Он рассеянно гладил шелковистые волосы Изабель. Ему казалось, что его подхватило торнадо и унесло в неведомые края, где нет ничего знакомого. В конце концов он повернулся и осторожно поцеловал девушку в лоб. Она пробормотала что-то, но не открыла глаз.

Когда поутру Клэри проснулась, Джейс еще спал; пальцы его руки касались ее плеча.

Она поцеловала его в щеку и встала, собираясь пойти в ванную, но ее охватило любопытство. Она тихо подошла к двери и выглянула из комнаты.

Крови на стене коридора больше не было, и она подумала, не приснилось ли ей все это — кровь, разговор на кухне с Себастьяном… Она шагнула в коридор и провела пальцем по стене…

— Доброе утро.

Вздрогнув, она повернулась. Это был ее брат. Он бесшумно вышел из своей комнаты и теперь стоял в коридоре, глядя на нее с кривой ухмылкой. Себастьян только что вышел из душа, и его волосы еще не успели высохнуть, из-за чего приобрели металлический блеск.

— Ты весь день будешь в этом ходить? — спросил он, окинув взглядом ее ночную рубашку.

— Нет, я просто…

Клэри не хотела говорить, что ей просто хотелось проверить, не исчезла ли кровь в коридоре, а Себастьян продолжал смотреть на нее с интересом.

— Я пойду оденусь, — покраснев, сказала она, шмыгнула в спальню Джейса и закрыла за собой дверь.

Секунду спустя из коридора донеслись голоса: Себастьян и какая-то девушка говорили по-итальянски. Наверное, та, что была здесь прошлой ночью, подумала Клэри. Себастьян сказал, что девушка спит в его комнате. А она, Клэри, заподозрила его во лжи.

Но, как оказалось, он говорил правду. Я дал тебе шанс, сказал он ночью. А ты дашь мне шанс?

Она не знала, что ответить. Все-таки это Себастьян. Принимая душ и тщательно подбирая одежду в комнате Джослин, она мучительно думала над этим вопросом.

Выбрать одежду было трудно — Клэри такую не носила. Наконец она нашла джинсы от кутюр, судя по ценнику, и шелковую блузку в горошек с бантом, немного старомодную, но ей такие нравились. Сверху она накинула бархатную курточку и вернулась в комнату Джейса, но он уже ушел, и нетрудно было догадаться куда: снизу доносились запахи только что приготовленной еды, звон посуды и смех.

Клэри стала спускаться, перешагивая разом через две ступеньки, но на нижней ступеньке она остановилась и заглянула в кухню. Себастьян стоял у холодильника, скрестив руки на груди, а Джейс колдовал над сковородкой, в которой жарилась яичница. Он был бос, рубашка застегнута как попало, и у Клэри сердце перевернулось в груди. Она никогда не видела его таким — только что проснувшимся, все еще окруженным аурой сна. Как жаль, что это не ее Джейс.

Себастьян что-то сказал Джейсу, тот повернулся, посмотрел на Клэри и улыбнулся:

— Тебе глазунью или омлет?

— Омлет. Не знала, что ты умеешь готовить.

Она подошла к стойке. Сквозь окна струился солнечный свет — в доме не было часов, но она поняла, что сейчас, скорее всего, позднее утро. Кухня блестела хромом и стеклом.

— Ну, яичницу любой приготовит, — засмеялся Джейс.

Клэри подняла руку — и Себастьян тут же поднял свою. Она вздрогнула от удивления и поспешно опустила руку. Себастьян ухмыльнулся. Он все время ухмылялся. Ей хотелось влепить ему пощечину.

Она отвернулась и стала рассматривать, что стоит на столе, — свежее масло, варенье, хлеб, нарезанный кусочками бекон, фрукты, сок и чай. А они здесь хорошо питаются, подумала она. Хотя, если судить по Саймону, мальчишки всегда хотят есть. Она посмотрела в окно и онемела от изумления. За окном теперь виднелся не канал, а холм с замком на вершине.

— Где мы? — спросила она.

— В Праге, — ответил Себастьян. — У нас с Джейсом здесь одно дельце намечается. Сейчас позавтракаем и пойдем.

— А мне можно пойти с вами?

Себастьян мотнул головой:

— Нет.

— Но почему? Это какое-то мужское дело, в котором я не могу участвовать? Вы собираетесь сделать одинаковые стрижки?

Джейс протянул ей тарелку с омлетом, не отрывая взгляда от Себастьяна.

— Наверное, ей можно пойти с нами, — сказал он. — Это дело… оно ведь неопасное.

Глаза Себастьяна были глубоки и темны, как леса в стихотворении Роберта Фроста [10] . По ним ничего нельзя было понять.

— Опасность может поджидать где угодно.

— Ну, это твое решение, — пожал плечами Джейс, потянулся за клубникой, проглотил ее и слизнул сок с пальцев. В этом и заключалась разница между ее Джейсом и этим Джейсом. Ее Джейсом двигало всепоглощающее любопытство, и он не стал бы плясать под чужую дудку. Он был похож на океан, а этот Джейс — на тихую речку, блестевшую на солнце.