Онлайн книга «Мент: Рождество по-новорусски»
|
– Что? – Полковник помертвел. Гринчук стрелял? Этот Гринчук напал на детей? – Конкретнее. – Пока еще сам не знаю. Мне сказали по телефону, что Гринчук с самого утра терся у дома, пытаясь вызвать Липского на разговор. Потом вроде как уехал, но во время перестрелки оказался снова там. – И что? – Охрана его… вырубила. Сами понимаете, один охранник убит, второй получил две пули в бронежилет. Разбираться не стали, – Шмель говорил медленно, подбирая слова. – Это он стрелял? – спросил Полковник. – Он. Правда, уцелевший охранник сказал, вроде, что Зеленый стрелял в убийцу. – Я выезжаю, – решительно сказал Полковник. – Жду вас у подъезда, – сказал Шмель. Гринчук стрелял в детей? Чушь. Бред. Но сейчас Липский, если захочет, сможет обвинить Зеленого. Или не сможет? Полковник вышел к машине. Сел на заднее сидение возле Шмеля. Вслед за их машиной пошла машина с людьми директора охранного агентства «Булат» и машина Полковника. – Что еще известно? – спросил Полковник. – Что знал – все сказал, – Шмель протянул свой мобильник Полковнику, – звоните сами. – Ладно, – отмахнулся Полковник, – на месте разберемся. На месте разбираться, правда, особо не пришлось. Рома все подробно рассказал, запись с камеры наружного наблюдения все подтвердила. Несколько раз просмотрев ее, Липский подумал, что, кажется, подполковник спас его детей. Сам Гринчук узнал о смене настроения у Липского не сразу. Вначале он почувствовал боль. Пострадавший затылок ломило немилосердно. Гринчук застонал и пощупал место удара. Не открывая глаз. Шишка была огромная. На прикосновения бодро отзывалась вспышками боли. – Господа бога душу… – Гринчук открыл глаза. Лежал он на животе. На диване, немного поразмышляв, понял Гринчук. На кожаном. А диван стоит во внушительных размеров комнате. Справа камин. Прямо телевизор и елка. Слева… Гринчук оперся руками о диван и сел, преодолевая пульсирующую боль. – Все нормально? – спросил сидевший в кресле слева Рома. Его левая рука висела на перевязи. Но выражение лица было, в общем, довольное. – Я думаю, – сказал Гринчук, – со стороны виднее. Судя по ощущениям, шишка у меня на голове должна мигать синим цветом и издавать звуки сирены. – Не, не мигает, – заверил Рома. – Все нормально. – Насколько это возможно. Это они меня автоматом? – Ага. АКС-74. Калибр пять сорок пять. – Что ты говоришь? – изумился Гринчук и снова осторожно пощупал шишку. – А ощущение, будто все семь шестьдесят две. А где, кстати, мои девять миллиметров? – У вас в головах, – указал рукой Рома. – Только про голову – не нужно, – попросил Гринчук. Пистолет действительно лежал на диване рядом. И он даже был заряжен. Гринчук сунул его в кобуру. – С детьми что? – Живы дети, нормально. – А твой напарник? Рома промолчал. Потер левое плечо. – Без бронежилета был? – спросил Гринчук. – В бронежилете. Две пули в грудь, а третья – в голову. – А тебе… – А мне в грудь. В голову не успел. Спасибо вам. – Носи на здоровье. Гринчук попытался встать, но застонал, схватившись за голову, и сел на диван. – Поймаю этого автоматчика – все пять сорок пять ему в задницу засуну, – пообещал он. – Ребята психанули. – Понимаю. Но… – Вы, кстати, одному из них челюсть сломали, – сообщил Рома. – Тому, кто вас первый попытался ударить. Гринчук посмотрел на свою руку: – То-то я чувствую, что рука саднит, как ушибленная. – Ага, а его увезла скорая. Врач, когда мне накладывал повязку, сказал что у вас все нормально, а у него сложный перелом со смещением. Увезли в челюстно-лицевую. – Второй, – сказал Гринчук. – Что? – не понял Рома. – Так, ничего. Гринчук достал из кармана мобильник, набрал номер Михаила. – Я напротив дома, – сказал Михаил. – Штурм отменяется, у меня все нормально, – Гринчук поморщился и снова дотронулся до шишки. – Я так и понял, – сказал Михаил. – Минут двадцать назад приехал Полковник и Шмель. Полковник особо приказал мне не дергаться. Даже поставил возле машины двух парней Шмеля. – Они еще живы? – И здоровы. Контрольный звонок через час? – Через час, – подтвердил Гринчук и спрятал телефон. – А где Полковник? Рома молча показал пальцем в сторону лестницы на второй этаж. – Беседует с Липским? – Да. – Тогда давай побеседуем с тобой, – сказал Гринчук. Улыбка быстро сползла с лица охранника. – Почему ты вчера уехал с хозяевами, а не остался с Леонидом? – не обращая внимания на гримасы Ромы, спросил Гринчук. – Слопал чего-то, в кишках такое началось… – Пучило, канючило и гагачило, – сказал Гринчук. – Что? Ага. Я уже и таблетки у всех просил. Даже к Графу подходил. Думал, концы отдам… – Рома осекся и замолчал. – А концы отдал вместо тебя Дима, – констатировал Гринчук. – Дима. – А потом Саша… Лицо Ромы покрылось красными пятнами. – Это вы меня обвиняете, что ли? Обвиняете? – Не нужно кричать. А то охрана подумает черт знает что, сбежится и снова примется лупить меня по голове автоматами. Я просто удивляюсь. – Если бы я пошел к тому типу навстречу, то сейчас бы вы с Сашкой разговаривали. И я, между прочим, вам тоже жизнь спас. – Ошибочка, – поднял палец Гринчук, – ты тому засранцу голову разнес, когда у него патроны кончились. Пустая машинка в снегу лежала. – А откуда я знал? – Правильно. Не знал. Но все равно обидно. Мы б его сейчас допросили и узнали, где держат Леонида. – Или не узнали, – задумавшись вдруг, добавил Гринчук. В холл по лестнице с визгом сбежали Миша и Даша. Увидев незнакомого, они остановились. Мишка держал в руке игрушечный пистолет. Посмотрев внимательно на Гринчука, мальчишка поднял пистолет, прицелился ему в голову и оглушительно выкрикнул: – Ба-бах! Даша выхватила у брата из руки оружие и убежала вверх по лестнице. |