Онлайн книга «Кара Дон Жуана»
|
— Выбор всегда есть — смерть! — Которой ты всегда боялась… — Да, всегда… — как эхо повторила она. — С рождения… Мама говорила, что я родилась синяя, полумертвая — вокруг моей шеи была обмотана пуповина, и врачи думали, что не смогут меня откачать… Но я уже тогда боялась смерти, поэтому выкарабкалась. — Вот видишь… — Не в этом дело, Андрюша… Не в моем страхе перед смертью. Я смогла бы его превозмочь… Просто я не хотела уходить, не простившись с тобой. — Она зашарила своими ледяными руками по телу Андрея, нашла его кисти, сжала их. — Помнишь мой любимый фильм с Кевином Костнером и Энтони Квином? Кажется, он называется «Месть»… Там старик Энтони играет мужа молоденькой красотки, Мэделин Стоун, которая влюбляется в его друга и изменяет ему с ним… — Старик выслеживает их, натравливает на друга-Костнера каких-то бандюков, а жену-Стоун отправляет в самый занюханный бордель, так, кажется? — Да… — Она кивает, сжимает его пальцы еще крепче. — А помнишь конец? Костнер находит ее, больную, измученную, исколотую наркотиками, выносит из борделя на руках… — Кара всхлипнула, как обычно делала, увидев финал этого фильма. — Но она тут же умирает. Умирает со счастливой улыбкой. — Я помню… — Как я завидовала ей! Боже мой, как завидовала! И мечтала умереть, как она, на руках у любимого… — Кара вытерла нос о плечо — она всегда так делала, забывая о платках. — Ты же знаешь, я всегда любила дешевые мелодрамы! — Не говори так — цинизм тебе не идет… — Как и сигареты, и белый парик, и красная помада! Но все это теперь часть меня, вкупе с цинизмом! Все шлюхи циничны, ты же знаешь! — Не надо, Кара, пожалуйста… — А еще жизнелюбивы, — не унималась она. — Это я поначалу за жизнь цеплялась из-за тебя! Первые месяцы! Потом мне просто не хотелось подыхать в том вонючем трейлере, в котором мы обслуживали клиентов и жили в той вонючей стране! Не хотелось лежать в сухой, похожей на пепел, земле, под чертовым саксаулом или верблюжьей колючкой! Не хотелось, чтобы по моей ничем не обозначенной могиле ползали змеи и скорпионы… — Она яростно тряхнула головой, упрямая маленькая женщина, готовая спорить с самой смертью. — Я давно решила, что умру в нашем доме! И прах мой будет развеян над горами. Не съеден пустынными гадами, а развеян по ветру… Андрей попытался притянуть ее руки к своему рту, чтобы поцеловать, но Кара вырвала их и спрятала на груди, будто его губы могли причинить ей вред. — А потом, Андрюша, — после паузы сказала она, — я поняла, что очень хочу жить. Несмотря ни на что! Как я уже говорила, все шлюхи жизнелюбивы… — Я рад, что ты не умерла. — Я тоже… — И я рад, что наконец-то тебя нашел… Вернее, встретил. — А я нет. — Кара наконец повернулась к нему лицом и посмотрела прямо в глаза. — Я боялась этой встречи почти так же, как встречи со смертью… — Почему? — Я хотела остаться в твоей памяти той Карой. — Для меня ты все та же. — Для себя не та. — Она прикрыла глаза, сжала губы — складки у носа стали глубже — отвернулась. — И уже никогда не стану прежней… — Придется постараться, потому что я больше не отпущу тебя… — Зачем я тебе, Андрюша? Ты такой… такой красивый. Ты умный, добрый, судя по всему, богатый. Ты можешь выбирать любую! Зачем тебе я? — Кара сделала шаг назад, словно хотела убежать, но бежать было некуда — позади закрытое окно. — Может, в тебе жалость играет? Или кавказское благородство? — Я люблю тебя, Кара, — просто ответил он. — Что? — удивленно протянула она. — Я люблю тебя. — Такую? — Я же тебе сказал, для меня ты все та же… — Андрей робко прикоснулся к ее лицу. Она не отстранилась. — Моя нежная маленькая девочка… — Он погладил ее по щеке, провел кончиком пальца по подбородку, коснулся губ. — Малышка с грязными пятками и цветком в волосах… Для меня ты навсегда останешься такой. Кара схватила его руку, прижала к своим губам. И этот порывистый поцелуй был красноречивее слов. Андрей свободной рукой схватил Кару за талию, приподнял, усадил на подоконник. Втиснулся между ее колен. — И я люблю тебя, — прошептала она, отстранив свои губы от его ладони. Андрей обнял Кару, теперь уже двумя руками. Обхватил талию, худенькую спину, подрагивающие плечи — она целиком помещалась в его объятиях. Приблизил рот к ее влажно блестящим губам, нежно коснулся их языком. Он пробовал их на вкус, и несмотря на табачно-ментоловый душок, они были такими же сладкими, как раньше… Сладкие губы, влажные глаза, пахнущая жасмином кожа, все такое же, как раньше… А значит, остальное неважно! Кара перевернулась на живот, обняла руками подушку, зарылась в нее лицом и закрыла глаза. Андрей погладил ее по высохшим волосам, чмокнул в смуглое плечико. Она улыбнулась, вытянула ногу, втиснула пальцы между его бедер — она всегда так делала, потому что ступни ее постоянно мерзли, а лучшей грелки, чем его разгоряченное после ласк тело, и представить было нельзя… — Расскажи мне все, — попросил Андрей. — Зачем? — Она зажмурилась сильнее. — Я хочу забыть все это… Как страшный сон. Как кошмар — ведь у всех бывают кошмары! — Тогда хотя бы скажи, как попала сюда, в Нидерланды? — Приехала по липовым документам… — Кара буквально вдавила лицо в подушку, и ее голос зазвучал глуше. — Мне помог один человек… Он пожалел меня. — Давно ты тут? — Чуть меньше года. — Значит, ты прожила в вагончике среди пустыни около пяти лет? — Нет, там я задержалась только на два года. Потом меня перепродали… Меня и… еще одну девушку. Мы были слишком хороши для вагончика Али. На нас нашелся богатый покупатель, египтянин Джафар. У него уже было более-менее приличное заведение — не трейлер, а дом, и клиенты лучше — не контрабандисты-кочевники и не грязные солдафоны из так называемых миротворцев, а мелкие жулики, мелкие торгаши и даже мелкие чиновники-иностранцы… Один из последних, он работал в Ливийском консульстве, провез меня по свидетельству умершей жены на свою родину. Там я прожила в качестве его наложницы почти полгода, но сбежала, прихватив документы его сына. Парню было около двадцати, худенький брюнет с карими глазами, немного женственный, безусый, мы с ним походили друг на друга, как брат с сестрой… — Ты переоделась мужчиной? — Да. Остригла волосы, напялила мужские вещи, ссутулилась… И по его документу, и его же авиабилету (он оказался вложенным в паспорт) улетела в Алжир. Затем перебралась в марокканский Танжер, и через Гибралтар (в трюме грузового корабля) попала в Испанию… — Кара пошевелила пальцами ноги, проверила, согрелись ли, затем, высвободив их, подтянула согнутое колено к груди — она любила лежать «ласточкой». — Так я оказалась в Европе без денег и документов — фальшивый паспорт, и тот украли. На работу не брали даже посудомойкой. Жить было негде… — Она шумно выдохнула. — Пришлось идти на панель. |