Онлайн книга «Тайна замка Вержи»
|
Жан Лоран пошел на нее – огромный, раздувшийся от ярости. Казалось, он способен легко снести с лица земли и ведьму, и ее лачугу. Его уверенность в своем могуществе была столь заразительна, что слуги, после встречи на кладбище дрожавшие при одном только упоминании о колдунье, двинулись за ним без тени колебаний. Он был словно орудие небес, посланное избавить мир от дьявольской силы. Он был острие меча, которым ангел расправился с чудовищем, сверкающий наконечник стрелы, готовый пронзить сосуд скверны. Рыжие волосы пламенели в лучах, словно сам господь благословил его на эту битву, возложив невидимый сияющий венец. – Где она? – прогремел Мортемар. – В земле, – спокойно сказала старуха, не пытаясь притворяться, будто не понимает его. – Хочешь найти ее – покопайся в брюхе могильных червей. Жан Лоран остановился. Ведьма невозмутимо скрутила в жгут свою тряпку и выжала досуха. – Что ты делаешь? – не удержался Гуго, подозрительно разглядывая белье в ее руках. – Где камень? – перебил Мортемар. – Отдай его мне, и умрешь легко. Ведьма усмехнулась: – Про камень можешь забыть. В реку я его бросила. – ВРЕШЬ! От крика у Гуго заложило уши. Лошади, привязанные к деревьям, испуганно заржали и забились, пытаясь освободиться. Ведьма тихонько засмеялась. Она была единственной, кого не застал врасплох оглушительный рев Мортемара. – Горло-то не содрал? – сочувственно осведомилась она. – А то ко мне лечиться приходи. Я уж с тебя много не запрошу, так и быть. В ответ на ее смех маркиз тоже растянул губы в улыбке. – Шутить любишь? У нас говорят: живем-то мы шутя, а умираем взаправду. – Верно, – вздохнула старуха. – А лучше было б наоборот. Насмешливые зеленые глаза остановились на Гуго, и в этот миг он с небывалой остротой ощутил, что они вовсе не хозяева положения. Необъяснимое чувство! За их спинами двадцать человек с обнаженными мечами, да и сам Мортемар способен легко свернуть ей шею без всякого оружия. Не станет же она отбиваться голыми руками! – Ты спросил, что я делаю, – мягко улыбнувшись, сказала ведьма, обращаясь к нему. – Не хочу после себя грязное оставлять. Уходить надо из чистого дома. Она помолчала и добавила спокойным голосом, лишь немного повысив его: – И знайте: кто надругается над моим телом, тот будет проклят на веки вечные! Солдаты начали переглядываться: от угрозы, непонятно к чему относившейся, им стало не по себе. – Взять ее, – сухо распорядился Мортемар. Улыбка исчезла с губ старухи, взгляд скользнул над их головами и устремился куда-то вверх, за вершины дубов, где в густую небесную синеву окунались тысячи отсвечивающих золотом листьев, словно множество крошечных солнц. Лицо ведьмы стало строгим и отрешенным, и тогда граф наконец все понял. Он метнулся к ней, но опоздал. Из рукава ведьмы вылетело, сверкая и блестя в лучах, короткое лезвие, и этим лезвием она молниеносно ударила себя с размаха в сердце. Сперва ничего не произошло. У Гуго даже успела зародиться безумная надежда, что это лишь очередная насмешка глумливой старухи. Но затем колдунья без единого стона рухнула на колени, постояла, качаясь из стороны в сторону, и повалилась на землю как сноп, а они стояли вокруг ее тела, онемев, не желая верить, что она так легко и просто обманула их и сбежала туда, откуда уже не даст им ответа ни на один вопрос. Живем мы шутя, а умираем взаправду. Но старуха своей смертью сыграла над ними такую злую шутку, какую вряд ли доводилось ей выкидывать при жизни. Конечно, они перевернули все в поисках камня. Мортемар сорвал с петель дверь, расшвырял полки, обнюхал каждую щелочку в стенах. Он своими руками вспорол брюхо несчастной козе и рылся в ее внутренностях, когда кто-то из слуг робко напомнил, что ведьмы обладают умением скрывать клады в живых зверях. Все напрасно. – Ты знаешь! Гуго де Вержи вздрогнул. Он глубоко погрузился в свои мысли и не сразу смог перенестись из лесного пожарища в разгромленную залу. – Простите, ваша светлость? – Ты знаешь, почему она убила себя, – убежденно повторил Жан Лоран. Он понемногу приходил в себя, и к нему возвращалось его звериное чутье, отказавшее при встрече с ведьмой. – Говори! Гуго вздохнул и покорился неизбежному. – Старуха защищала девчонку, ваша светлость, – нехотя сказал он. – Пытками мы бы выбили из нее всю правду. Она боялась, что не сможет хранить молчание. – Ты хочешь сказать… – Мортемар даже привстал, – она солгала, и девка жива? – Я не вижу другого объяснения. – Но это означает… Мортемар замолчал. Гуго догадывался, что, когда мысль Жана Лорана проделает тот же путь, что и его собственная, маркиз захочет разбить что-нибудь еще, а единственным, что осталось неповрежденным в изуродованной зале, является он сам, Гуго де Вержи. – Она вернется! – заключил Мортемар. Он выпрямился, багровея на глазах, схватил Гуго за грудки и поднял с такой легкостью, словно граф был куклой: – Ты слышишь?! Девка вернется туда, увидит труп и скроется! Навсегда! С каждым словом он встряхивал его, точно пустой мешок. Граф пытался что-то сказать, но Мортемар не слушал. – Новолуние уже послезавтра! – ревел он. – А мы упустили последнюю возможность поймать ее! – Ваша светлость… – Кронос и Марс соединятся! Раз в двадцать лет! – Выслушайте, ваша светлость… – Осталось всего два дня! – Там мои люди! – заорал в лицу маркизу потерявший терпение Гуго. Мортемар разжал пальцы, и граф едва устоял на ногах. – На поляне устроена засада, – уже спокойнее повторил Гуго де Вержи. – Трое моих лучших людей дожидаются ее возвращения. Если Птичка появится, они ее схватят. Маркиз перевел дух и отступил от Гуго на несколько шагов. – Почему мне не сказал? – хмуро спросил он, и граф понял, что худшее позади. – Вы бы пожелали остаться. – И что же? – нахмурился Мортемар. Гуго не стал прибегать к льстивым уловкам, он слишком устал для этого. – От вас было бы больше вреда, чем пользы, ваша светлость. Маркиз кивнул и скользнул рассеянным взглядом по комнате, напоминавшей поле битвы великанов. Гуго знал, о чем думает Жан Лоран. Пройдет сегодняшний день, от которого осталась всего треть, истечет завтрашний – и грядет час, которого они так долго ждали. Но без камня сход двух великих планет останется для них лишь редким астрономическим событием, которое никак не отразится на их собственных судьбах. |