Онлайн книга «Самоходка по прозвищу "Сука". Прямой наводкой по врагу!»
|
– Я тебя попозже в санчасть отправлю, – пообещал механик. – Ну ее к лешему, эту санчасть, – отозвался наводчик. – Ранений нет, контузия так себе… пройдет. Да и тебя, Ванька, на кого оставлю? Жаль ребят, похоронить бы надо. Подошли командиры машин Карелин и Чурюмов. Сняв танкошлемы, молча постояли возле погибших. Чурюмов, сопя, достал кисет и сочувственно проговорил: – Бог вас спас, ребята. Видно, матери крепко молились. Закурите? На комбата забайкалец Чурюмов, с тринадцати лет промышлявший в тайге, тоже не обращал ни малейшего внимания. Ивнев понял: если не сменит тон, контуженый наводчик пошлет его куда подальше и Чурюмов в стороне не останется. – Представьтесь, товарищ сержант, – уже мягче заговорил Ивнев. – А то мы в спешке и познакомиться не успели. – Сержант Грач, механик-водитель из третьей батареи. – Грачев? – переспросил Ивнев. – Нет, Грач Иван. Фамилия у меня такая. А наводчик, Болотов Антон, тоже сержант. Командир наш, лейтенант, вместе с заряжающим под шинелью лежит. Погибшие оба. Гляньте, если желание есть. Душевные ребята были. С трудом сдерживая уязвленное самолюбие, Ивнев приказал доложить о состоянии машины. Иван Грач, с закопченным лицом, в порванном комбинезоне, козырнул и сообщил, что двигатель в порядке. Орудие, кажется, тоже. – Ну, болты всякие подкрутить, – добавил механик. – Двигатель на холостом ходу погонять. – Надо из пушки пальнуть для пробы, – приподнялся с шинели заряжающий. – Крепко фриц врезал, механизмы поворота мог повредить и откатник пробить. В кожухе вмятина с кулак. – Сейчас гляну, – сказал Карелин. Кожух, защищавший откатное устройство орудия, хоть и помяло, но сам откатник был цел. Масло из него не текло. Павел повертел рукоятки прицела, проверил ход ствола и сделал два пробных выстрела. – Орудие исправно, – сообщал он. – Вот ведь случается, – удивлялся кто-то. – Двоих наповал, дыра в лобовине, а на машине хоть сейчас в бой. Экипажа только нет. – Здесь экипаж, – буркнул контуженый наводчик. – А командира сопливого быстро найдут. Ивнев долго не раздумывал. Подозвал «безлошадного» Афанасия Солодкова и приказал: – Принимай самоходку. Заряжающего попозже пришлю. Наводчик Антон Болотов с медалью «За отвагу», тут же отозвался: – Я же говорил, найдут нам еще одного «шестимесячного». Афанасий Солодков какой-то опыт уже имел. И во врага стрелял, из горящей самоходки чудом успел выпрыгнуть. С десантом на броне в атаку ходил под пулями. И в бою застрелил из табельного ТТ (другого оружия Ивнев не выдал) немецкого автоматчика, разжившись трофейными часами и автоматом МП-40. Сильно изменился у Афанасия характер в последние дни. За командирские обязанности взялся энергично. Внимательно осмотрел машину, слазил в моторное отделение. Когда наводчик Болотов что-то съязвил, Афанасий по-простому, не повышая голоса, предложил: – Если контузия сильная, не ной и шагай в санчасть. Болтуны мне не нужны. Чумазый оборванный наводчик исподлобья глянул на младшего лейтенанта. Понял, что дразнить его опасно. Парень тоже побывал в бою и церемониться не станет. – Полежу с часок и займусь делами, – подумав, ответил Антон Болотов. В общем, Афанасий Солодков привел экипаж в порядок быстро. Снаряд, который вчера едва его не угробил, круто развернул характер смешливого добродушного Афони на сто восемьдесят градусов. Видимо, готовилось наступление силами дивизии. Подтянулся весь самоходно-артиллерийский полк. Еще несколько дней назад он имел по штату 21 самоходку СУ-76 и несколько машин, выделенных из резерва. Сегодня осталось 15–16 самоходок. Люди долбили капониры, загружались снарядами, заливали в баки горючее. В лесу располагались тылы: полковая санчасть, ремонтный взвод, хозяйственники и обязательный политотдел. Бряцая гусеницами, проследовали десятка два танков и тоже стали закапываться среди деревьев. Артиллерийский дивизион штабного орденоносца Раенко расположился неподалеку. Позиции обходил полковник, командир дивизии, а с ним целая свита. В том числе командиры стрелкового и самоходно-артиллерийского полка, политработники. Остановились возле самоходок. Комдив осмотрел машины с пробоинами, следами свежей сварки. Оглядел младшего лейтенанта Солодкова. Афанасий, сменивший прожженный комбинезон, козырнул и представился: – Младший лейтенант Солодков, командир артиллерийской установки первой батареи. – Что с машиной случилось, товарищ Солодков? Афоня опасался ляпнуть лишнее. За сгоревшую самоходку Ивнев два дня шпынял, а тут командир дивизии. С ним лучше поосторожнее: – Бронебойный снаряд насквозь прошел через правую сторону рубки. Командира и заряжающего убило. Механизмы тряхнуло крепко, но неполадки устранили силами ремонтников и экипажа. – Ты же командир, – не понял полковник. – Говоришь, что убили, а сам живой-здоровый. – На эту машину меня поставили, когда возле леса мою первую самоходку подбили. Сгорела, и механик погиб. – Значит, пообтерся. В бою подбили? – Так точно. Когда вел огонь по вражескому танку. – Контузило, наверное? – Немножко. Но к бою готов. – Молодец лейтенант, – обратился полковник уже к командиру самоходного полка майору Цимбалу. – Сражался, подбили, контузили, а он уже новой машиной командует. Считаю, что награду заслужил. – Представим к «Боевым заслугам», – козырнул Петр Цимбал – тридцатидвухлетний командир полка. Мнение комбата Ивнева никто не спрашивал. Зато сразу влез замполит стрелкового полка. – Наших орлов так просто не возьмешь. Дух боевой! В отличие от Солодкова, майор так и остался в своих синих галифе, заляпанных кровью. Через плечо висел «маузер» – ни дать ни взять настоящий комиссар. Карелин, видевший, как прыгал в окоп замполит и отсиживался там вместо того, что поднимать людей в атаку, едва сдержался. Командир дивизии заметил странно дернувшееся лицо лейтенанта. – Вам тоже досталось? – Кусок кормовой брони вырвало. По всему видно, снаряд-«пятидесятка» сработал. Экипаж не пострадал. Так, контузило слегка. Машины легкие, маневренные. Орудия сильные, но броню бы потолще. – Воюем, чем дают, – коротко отозвался комдив. – К сожалению, и «тридцатьчетверки» не меньшие потери несут. – Немцы все чаще подкалиберные снаряды используют и броню постоянно наращивают. Но метров за пятьсот мы ее прошибаем. Комдив заинтересовался разговором с лейтенантом, задал ему еще несколько вопросов. Если командир самоходного полка майор Цимбал тоже внимательно слушал и одобрительно кивал, то капитан Ивнев с трудом скрывал раздражение. Нашли незаменимого специалиста! Будто поопытнее самоходчиков нет. |