Онлайн книга «Свидание с небесным покровителем»
|
– Леха, зайди ко мне, – бросил он в трубку после того, как его соединили со Смирновым. – А чаем напоишь? – Обязательно. – Тогда бегу… И ведь на самом деле прибежал! А как иначе он успел бы достичь кабинета Голушко еще до того, как тот опустил трубку на рычаг? – Ты, Смирнов, прямо как племенной рысак носишься! – рассмеялся Митрофан, едва завидев товарища на пороге. – Неужто так чаю хочешь? – Очень, – серьезно ответил Леха. – Твой рулет пересоленным был. И переперченным. До сих пор во рту палит… – Не надо было его жрать в таком количестве. – Митрофан щелкнул по кнопке электрического чайника. – А с чем чай будет? – С «таком». – Это как? – Просто… «так»! То есть пустой. – Не, Голушко, ты что, издеваешься? Пустой я б и у себя в кабинете попил… – Тогда топай к себе. Как попьешь, сюда вернешься. – Мить, не жмоться, а? – заканючил Леха. – Печенюшечку выдели… Хоть одну… – Да ты все триста граммов с утра слопал! – Значит, в следующий раз сразу полкило бери. – В следующий раз я кабинет запру, чтоб ты в него до завтрака не просочился! – обалдев от Лехиной наглости, рявкнул Митрофан. – Так ты чай будешь? С «таком»? – Буду, – обреченно вздохнул Леха. Заварив ему пакетик «Ахмада» и поставив стакан на стол, Митрофан передал содержание телефонного разговора с отцом. Выслушав его, Леха сначала чаю хлебнул и только потом сказал: – Обыск надо в общежитии для персонала провести. – Да, я тоже так думаю, – согласился с ним Голушко. – И в первую очередь у этих четверых: плотника, прокатчика, охранника и библиотекаря. – Да брось, Митя! Снотворное мог стянуть любой человек из обслуги. Пока Марченко, к примеру, были на ужине, он проник в комнату… – Каким образом? – Что за вопросы дилетантские? Отпер дверь универсальным ключом! – Нет у преступника никакого ключа. Иначе он не ломал бы задвижку на окне в бунгало Миловой. – Голушко пощипал ус – он всегда так делал, когда погружался в раздумья. – А еще мне думается, что кража снотворного была незапланированной. Скорее всего, оказавшись в номере Марченко, убийца случайно увидел на тумбочке пузырек и решил его «прихватизировать»… – Что ж… Вполне возможно… – Смирнов сделал еще один глоток и поморщился. – Ну и гадость этот ваш чай с «таком»… Может, к соседям сбегать конфеточек поклянчить? Как думаешь, у кого можно ими разжиться? Но Митрофан, казалось, его последних слов даже не слышал. – Лех, – сказал он, стряхнув с себя задумчивость, – ты давай начальнику «Эдельвейса» звони. Требуй с него личные дела этих четверых субчиков. Пусть он их по факсу пришлет. Причем срочно. Как только информация до тебя дойдет, сразу ко мне… – Ага, лады! – Леха отставил в сторону недопитый чай. – А сладенького все же завтра принеси… Митрофан швырнул в Смирнова ластиком. Тот увернулся и, победно улюлюкнув, выскочил за дверь. Оставшись один, Голушко допил Лехин чай. После этого набрал номер психолога Леонида Костина. – Привет, Леня, – поздоровался с ним Митрофан. – Здравствуй, – недовольно буркнул тот в ответ. – Не рановато звонишь, а, Митя? – Рановато, – покаянно вздохнул Голушко. – Но до зарезу надо! – Всем надо… – Лень, я понимаю, что на составление полного психологического портрета требуется времени гораздо больше, но… – На это, Митя, нужны недели… Если ты о полном портрете… – перебил его Костин. – И заниматься я должен только твоим Габриелем, у меня же… – Знаю, знаю, ты очень занят, – теперь уже Митрофан оборвал собеседника на полуслове. – Поэтому я не прошу от тебя сверхъестественного! Опиши мне преступника хотя бы двумя словами… – Могу аж тремя! Мужчина средних лет. – Издеваешься? – Это ты, Голушко, издеваешься! Я даже твои материалы изучить не успел, только беглый взгляд на тексты бросил… Мирофан смиренно молчал. Костин еще некоторое время разорялся, но потом, возмущенно попыхтев, буркнул: – Ладно, скажу еще кое-что. Твой Габриель – одинокий мужчина примерно твоего возраста. То есть ему от тридцати семи до сорока пяти. Скорее всего ни разу не был женат. Либо имел очень короткий опыт семейной жизни. Родился и вырос не в нашей полосе. Думаю, где-то на юге (проскальзывают характерные для тех мест словечки). Умен, но не очень хорошо образован. Набожен… – Ты хочешь сказать, что он верующий?.. – поразился Митрофан. – Совершенно определенно. – А как же главная заповедь «Не убий»? – Поскольку мы говорим о человеке с явными психическими отклонениями, то могу предположить, что он составил свой личный свод божьих законов, коему неукоснительно следует… – Костин перевел дух. – Все, Митя, пока больше ничем помочь не могу… – И на том спасибо, Леня! До свидания. Психолог распрощался с Голушко и отсоединился. Митрофан вернул трубку на рычаг и, подперев щеку кулаком, погрузился в раздумья. То, что о месте рождения и семейном положении подозреваемых можно узнать в личных делах, бесспорно, радовало. Но чутье подсказывало Голушко, что эти факты ничего следствию не дадут. А коли так – надо идти на аудиенцию к прокурору. Пусть ордера на обыск выписывает… Тут на столе задребезжал телефон. – Слушаю, – бросил Голушко в трубку. – Мить, я с директором «Эдельвейса» связался, – услышал он голос Смирнова. – Вот жду факса… – Если только ждешь, чего звонишь? – Чтоб ты к моему приходу подготовился… – Оркестр заказал? – Достаточно будет занять у соседей парочку конфет! – хохотнул Смирнов и отключился. Выругавшись сквозь зубы, Митрофан швырнул трубку на рычаг, после чего потянулся к сейфу. В нем под кучей бумаг лежала коробка конфет. Голушко купил ее в презент прокурорской секретарше Катюне, когда узнал, что это ее путевка в «Эдельвейс» Марго досталась. Хотел в понедельник преподнести, да оказалось, что женщина серьезно заболела (поэтому и не смогла поехать в дом отдыха). С того дня коробка в сейфе и лежала, Катиного выздоровления ждала… А дождалась ненасытного Смирнова! Митрофан решил скормить конфеты Лехе. Все равно Катюни пока на работе нет. А когда она поправится, он для нее другую коробку купит. Ждать Смирнова пришлось недолго. Явился он минут через десять, держа под мышкой толстый файл с бумагами. |