Онлайн книга «Убийство в стиле ретро»
|
И вот наконец Аня дома! Живая и здоровая – грабители, как видно, разучились читать надписи на лбах! А какая красивая! Какая нарядная! Вещи с иголочки, модные, стильные, дорогие, и так хорошо сидят! Да что там – роскошно сидят! Теперь она выглядит не хуже этой злючки Фроси… Но хватит самолюбования, пора заняться делом, тем более что планы у нее на день были грандиозными. Сначала попить чая, вскипятив воду в новом «филлипсе», потом пожарить котлет на «тефале», затем разобрать (понюхать, пощупать, примерить) новые вещи и, наконец, позвонить с нового телефона кому-нибудь… Кому звонить, Аня еще не решила, но выбор у нее был, как-никак две визитки уже имелось… Но грандиозным планам не суждено было реализоваться, потому что в тот момент, когда Аня начала распаковывать чайник, в ее дверь кто-то позвонил. Испустив стон отчаяния, Анюта поплелась открывать. – Кто там? – настороженно прислушавшись к звукам за дверью, спросила она. – Анечка, деточка, открой, это я, Лизавета Петровна… «Этого еще не хватало!» – сердито подумала Аня, а вслух произнесла: – Сейчас, только форточки закрою, я знаю, что вы боитесь сквозняков… Последний слог в слове «сквозняков» она прокричала уже из комнаты – надо было спешно запрятать обновки в шкаф. От греха подальше! Затолкав сумки под кровать (в шкафу места оказалось недостаточно), Аня вернулась в прихожую. Открыла дверь. Старуха Голицына, разряженная в свою лучшую шубу – траченную молью норку, вплыла в прихожую, на ее сухом лице блуждала приторно-ласковая улыбка. – Мне Петр Алексеевич сказал, что ты переехала… Вот я и решила нанести визит вежливости… – Проходите, – так же фальшиво улыбнулась Аня. – В кухню. Я вас чаем напою. Старуха царственно кивнула и, приостановившись у зеркала, дабы поправить кокетливо сдвинутую на одно ухо шляпку, прошла в кухню. Аня, понурив голову, поплелась следом. – Не испить ли нам чаю? – церемонно спросила Лизавета, угнездившись на любимом Анином табурете (том самом, у холодильника). – Я вот шоколадку привезла, чтобы, так сказать, не с пустыми руками… Аня удивленно воззрилась на вынутую из кармана плитку – она ни разу не видела, чтобы Голицына приехала в гости с гостинцем. Должно быть, хитрющая старушенция что-то задумала… Но раздумывать об этом Ане было некогда – нужно было спешно вскипятить воду (раньше начнут чаепитие – раньше закончат). Когда она ставила на плиту промятый по бокам эмалированный чайник, в голове мелькнула мысль, – эх, как бы сейчас «филлипс» пригодился! – которая тут же была изгнана из сознания прочь. Когда чайник был водружен на плиту, Аня села за стол. Но тут вспомнила, что чай пить не из чего – стаканы она по Стасову совету выкинула, а только что купленные керамические кружки еще лежат в сумке. Поэтому пришлось извиняться перед старухой, возвращаться в комнату, выуживать из-под кровати котомки, искать в них завернутую в мягкую бумагу посуду, спешно ее протирать и снова возвращаться на кухню. – Какие миленькие кружки, – промурлыкала Вета, придвигая к себе красную в белый горох посудину. – Конечно, это не то, из чего мы, аристократы, привыкли пить чай… В нашей семье, знаете ли, всегда было принято пользоваться фарфором, даже если мы просто перекусывали… Но сейчас все по-другому… Аня про себя фыркнула, типа, знаем мы, какие вы аристократы, но ничем не выдала своего веселого недоумения, напротив, вежливо улыбнулась и кивнула головой. – Это Линочкины кружки? – не отставала от Ани Лизавета. – Нет, мои. – Я так и думала – у Линочки никогда не было такой кричащей… то есть я хотела сказать – яркой посуды… И вообще она любила пить чай из обычных стаканов… Я ее еще за это ругала. Что ты, говорю, как в поезде? Гремишь стекляшками о подстаканники, вульгарно это… – После этой фразы старуха как-то подобралась, сосредоточилась, посерьезнела и вкрадчиво спросила: – У нее алюминиевые подстаканники были, ты их не видела? – Видела, – осторожно сказала Аня, – а что? – Хотела попросить у тебя… – На ее лицо вернулась приторная улыбка. – В память о дорогой подружке… Подари их мне, а? Все равно они бросовые, копейки стоят, тебе ни к чему, а мне память… Аня чуть не задохнулась от возмущения. Вот старая нахалка! Судя по алчному блеску глаз, она прекрасно знает, что бросовые подстаканники сделаны из чистого серебра, знает и мудрит, потому что решила обдурить глупую девчонку. И обдурила бы, если бы Аня не взялась вчера подстаканники чистить… – Ну так как, Анечка? – нетерпеливо вопрошала Вета. – Подаришь бабушке сувенирчик? Линочка была бы рада, мы с ней как сестры были, честное слово, как сестры… – Боюсь, что не получится, – развела руками Аня. – Тебе жалко алюминиевых безделушек? – окрысилась старуха. – Не жалко, просто… – Ты все равно их выкинешь! Я знаю, как вы, молодые, презираете все, что было для нас дорого… – Уже. – Что «уже»? – Уже выкинула. – Как? – ошалела Вета. – Просто. Сложила в полиэтиленовый мешок и бросила в мусорный бак. Вместе с прочей дребеденью… – с тайным злорадством врала Аня. – А что? – Да как ты… Как? – старуха не находила слов. – Разве можно?.. Выбрасывать-то… Как же так?.. – Так копеечные же, не жалко! – невинно улыбнулась Аня. – Но вы не расстраивайтесь, я могу в память о Элеоноре Георгиевне вам подарить что-нибудь другое… Например, вот эту сахарницу. – И она достала из ящика ту самую плошку, на дне которой красовалась цена «3-50». – Она самая красивая, я ее оставила… Берите… – Нет, спасибо, – пролепетала Лизавета Петровна, вяло отмахиваясь от памятного презента. – Тогда чайку. – Да, чайку… – Или кофе. – Или кофе… – А вам можно? – Не знаю… – совсем сникла она, вероятно, утрата бросовых подстаканников ранила ее в самое сердце. – Лизавета Петровна, вам нехорошо? – всерьез обеспокоилась Аня. – Нет, все в порядке… Просто устала… – Она медленно поднялась с табурета. – Я, пожалуй, пойду… – Вас проводить? – Не надо, деточка… Я сама… Ты, кстати, когда подстаканнички выкинула? Недавно? – Вчера. – Вчера, – с тоской повторила Голицына и, горестно вздохнув, вышла в прихожую. Спустя каких-то пару минут Аня осталась в квартире одна. Наконец-то! Теперь можно спокойно разобрать вещи… Но не тут-то было! Как только Аня выволокла сумки из-под кровати, в дверь опять позвонили. |