Онлайн книга «Casual 2. Пляска головой и ногами»
|
– Дома? – Дома. – Позавтракаем? На «Веранде»? – Не могу. У меня все расписано. Сегодня четыре интервью и три съемки. – Через полчаса? Я за тобой заеду. Я улыбаюсь трубке. – Ну, все. Я еду, да? – У меня будет максимум тридцать минут. – Разберемся. Он приехал. Он радостно возбужден. Я волновался! – Почему? – Надеюсь, я не краснею. – Потому что к тебе ехал! А ты? – Что я? – Ты волновалась? Я смеюсь. – Ну, признайся честно, волновалась? Он ставит диск. Попса. Он щелкает пальцами и подпевает. – Плачет дождик, в листьях шурша. И, как дождик, плачет душа! И я понимаю, почему он стал, например, политическим обозревателем, а не певцом. – Нравится? – улыбается он. Я вообще попсу не люблю. – А кто это поет? – вежливо интересуюсь. – Да какая разница! – Он снова подхватывает припев и хохочет. Я улыбаюсь. Мы подъехали к «Причалу». Позвонил Алик. Он торчит в Гватемале. Он уже три раза поднимался на борт самолета и три раза кубарем выкатывался из него. – Алик, – уговариваю я в трубку, – ты же не можешь поселиться в Гватемале. – Не могу, – соглашается Алик. – Но лететь я тоже не могу. Не могу! Он бросает трубку. Мы просим принести кальяны. Александр голоден: он заказывает стерлядь НА гриле. – Как ты относишься к «Chassagne-Montrachet Les Chaumees» 2000 года? От Olivier Leflaive? Я киваю. – Так я и думал, – говорит он. – Если у девушки есть вкус, он есть во всем. В «Причале», кроме нас, почти никого нет. За соседним столом пара блондинок. Они тоже курят кальяны. Мы говорим о том, что о девушке можно судить по ее сумке. Моя осталась в машине. Я иногда вообще хожу без сумки. О чем это говорит? Что иногда я унисекс? Мы начинаем цинично рассуждать о том, что сумка может быть широкой или узкой, она может запросто распахиваться или, наоборот, надо потрудиться, пока один за другим щелкнут все замочки. – Она может быть потертая и бесформенная, – морщится мой телеведущий, поглядывая на мягкую, с черепами, сумку девушки-соседки в кашемировом спортивном костюме. – Но это может быть и самый яркий предмет во всем облике девушки! – подхватываю я, разглядывая ее подружку – на ней джинсы, свитер и яркая зеленая сумочка от Jil Sander. – О, да! – несколько двусмысленно улыбаясь, соглашается мой оппонент. – Очень часто это самая яркая деталь… гардероба. – Ну, а может быть – это просто аксессуар, неотъемлемая часть любой женщины. И как она с ней обращается: кокетливо держит в руках, и если отпускает, то недалеко от себя, или бросает с размаху на любое свободное место. И вообще: сколько их, так ли обязательно ей их менять или можно иметь одну, любимую. Такую Удачную, что подходит почти ко всему. А если и не очень подходит… ну и ладно, а то в ней столько всего, что перекладывать в другую не хочется. Звоню в «Cosmopolitan». – Хочу извиниться. Машина сломалась прямо на Рублевке. Здесь ГАИ, ФСО, вы же понимаете – правительственная трасса. Не знаю, когда приедет эвакуатор… ужас, неужели под меня декорации строили?.. Что же делать? И я так мечтала у вас сняться… завтра уже разбирать? Ну, извините… – Видишь, как просто! – говорит он. – Неудобно все-таки. Они декорации… У меня дома целая полка с огромным количеством маленьких разноцветных сумочек. Которые я не ношу. Потому что обычно хожу с большой черной. Но как важно мне иметь эти разноцветные! И я их все покупаю и покупаю… И буду! Пришло SMS-сообшение. – Кавалеры пишут? – интересуется он, смешно шевельнув ушами. – Можно я буду звать тебя Лопух? – Я кокетливо заглядываю ему в глаза. – Ничего себе! – Он нахально разглядывает меня. – Так интимно? – Достаточно интимно, – соглашаюсь я, и рот мой неумолимо расплывается в улыбке. – Тогда зови меня просто Пух! – Но ведь это не значит, что ты будешь звать меня Пятачок? – Пока нет, – многозначительно произносит он. – SMS читать будешь? Читаю: «Приехать не смогу». Бред какой-то. Номер неизвестный. – Ошибка, – говорю я. И на всякий случай, словно хочу скрыть правду, опускаю глаза. Звоню в «Вечернюю Москву». – Придется отменить сегодняшнее интервью. Я очень извиняюсь… я так переживаю.– да, да, ну, просто никак не получится… В любое время, нет, завтра нет, до следующей недели все расписано, но вы звоните во вторник, и я под вас подстроюсь. Да-да. В любое время! Снова SMS. – Да ты со мной играешься? – довольно улыбается он. «Юра, извини, я на работе. Устала, было много глажки. Ира». Точно. Моя домработница. – Ответишь? – спрашивает он, немного ревниво. – Отвечу, – в тон ему киваю я. «Люблю. Не могу жить без тебя». Нет, слишком банально. Стерла последнюю фразу. Написала: «Хочу от тебя детей». Отправляю. – Знаешь что? – говорит он. • – Что? – спрашиваю я. – Пообещай мне одну вещь… – Только не покраситься в блондинку! – Нет. Знаешь, я был ужасным ребенком – когда мама приносила мне игрушки, я их сразу разбирал. Мне было интересно только то, что у них внутри. И так до сих пор… – Разбираешь игрушки? – Мы разговаривали, как будто играли в пинг-понг. – И игрушки тоже. – Пообещать тебе поставлять игрушки? – Да нет… это у тебя не получится. – А что получится? – Возможно получится, – он сделал ударение на слове «возможно», – не писать мне SMS. – Легко получится! – бодро ответила я, немного уязвленная. Мы закутались в пледы и вышли к речке. Я отменила еще «РБК» и журнал «ТВ-Парк». Мы провели вместе шесть часов. Орали лягушки. В унисон им звонил мой телефон. – Алло, привет! Узнала? |