Онлайн книга «Casual 2. Пляска головой и ногами»
|
Я понимаю, что собственный ребенок не должен раздражать. Я вынуждена напомнить себе: «Это всего лишь маленький мальчик». – Антон, а ты не думаешь, что я тебя старше, что меня уважает масса людей, что, в конце концов, я все знаю лучше тебя! А? – Да, – согласился мой воспитанный ребенок, и мне сразу же стало стыдно. – Как ты в хоккей поиграл? – начинаю заигрывать, чтобы избавиться от чувства вины. – Хорошо. Я забил два гола. – Молодец, малыш! Ты – лучший! Вот я совсем не умею играть в хоккей. – Я – мужчина. – Да, ты – мужчина. Сан Саныч в моем телефоне высвечивается как «охрана». – Когда камеры будем устанавливать? – Давай попозже, а то у меня мама. Она уедет, и сразу. – А людей ставить? – Ну, тогда же и людей. Бакст, по-моему, уехал в Париж. Или нет? Хочется все узнать об этом художнике. Мы видим с ним одинаковые сны. Бродим по ним, как по незапертому дому. Звонит Алик. – В Яшчилане продается твоя книга! На английском языке! Я сказал, что ты моя подруга, и продавец захотел сфотографироваться со мной! Я пошлю тебе фотку по MMS! Нет! Сфотографируй себя прямо сейчас и пошли мне! Я подарю ему, он никогда не видел белых женщин! Я люблю Алика. Как сорок тысяч братьев. Я протянула вперед руку с телефоном, старательно улыбнулась. Алик перезвонил через минуту. – Ты поправилась, – сказал он. – Всего на два килограмма. – Он решил назвать свой магазинчик моим именем. Я не стала спрашивать, почему, собственно, не моим? В детском саду мой сын влюбился. Они решили пожениться сразу, как только вырастут. – Люся будет жить здесь, с тобой, – делился своими планами Антон, – и наши дети тоже здесь. А я буду жить в Москве. – Как это в Москве? – удивляюсь я. – Как папа. В квартире. И я буду к вам все время приезжать. – Антон, ты что же, хочешь сбагрить мне свою Люсю, своих детей, а сам? – Я буду работать. – Привози их мне, – засмеялась великодушная бабуля. – Я как раз уже стану старенькая, мне будет скучно, так что я и Люсе твоей, и детям твоим буду рада. – Ну, хорошо, – довольно быстро согласился мой сын, – тогда они будут жить у тебя. А я буду приезжать. – А ко мне?– возмутилась я. – И к тебе, – кивнул мой сын. – Послушай, давай я тебе объясню, что такое семейная жизнь… Позвонила Регина. – Я думаю, ты еще успеешь, – сказала моя мама и увела сына в игровую. – Слушай, у них там репортажная съемка на весь день: как ты идешь в тренажерный зал, потом завтракаешь, пишешь, например, ну, и так далее. Я сказала, что весь день – это невозможно. – Конечно, невозможно, у меня же масса других встреч! – Ну, они тогда будут просить хотя бы просто интервью… Все-таки глянцевое издание… – Ну, посмотри, что у меня по расписанию… – В следующий понедельник, в 5 часов дня. – Okay. Предупреди визажистку. – Записываю: «17.00. «Marie Claire». Позвонить Наташе». Он привез меня домой. Мы стоим у калитки. Снежинки попадают за шиворот и вредно там тают. Мы целуемся. – Я тебя люблю, – говорит он. Снежинки снуют между нами, я молчу. – Я так давно не говорил этих слов. Мне сейчас даже кажется – никогда. Я улыбаюсь, он распахивает передо мной дверь. Почему он не зовет меня в комнату, похожую на спичечный коробок? Он наклоняется ко мне близко-близко, шепчет мне в ухо: – Я люблю тебя. По инерции – великая сила привычки! – я скромно улыбаюсь, опустив глаза. Дотрагиваюсь до его лица. Мне всегда казалось, что в этом жесте есть что-то интимное и обнадеживающее. Мое сердце похоже на венок из ромашек. И какой-то добрый, но разбитной ангел гадает на нем. Рано утром, еще до завтрака, болтая ножками, он отрывает лепесток за лепестком, и иногда выпадает «любит», а иногда «нет». Когда выпадает «нет», я теряю друзей, я тоскую, я не знаю, куда мне идти, и даже иногда не знаю – зачем? Зато когда выпадает «любит»!.. Тогда я чувствую запах летнего ветра, и мне кажется, что вселенная – это я; и вселенная эта. наполнена музыкой, такой же пронзительной, как осеннее небо, и каждый инструмент звучит так остро и так тонко – а дирижирую я сама. … – Твой юрист получил договор? – интересуется мой издатель по телефону. В трубке слышны посторонние звуки, и я представляю себе, как в эту минуту – 11 утра – он знаками провожает очередную девушку, давая ей понять, что начался рабочий день, ее время вышло одновременно с солнцем и у него очень (многозначительное лицо, нос сморщен), очень важный договор. – Получил. Все самое важное происходит в постели: любовь, сны и интересные книжки. Я сладко потянулась. Если каждый день по чуть-чуть тянуться, то начнешь доставать до краев кровати. Наверное. Надо сообщить это журналистам – Когда подписываем? – А миллион дашь мне? Он нервно хихикает. Наверное, девушка еще не ушла и щекочет его за пятку. – Ну, какой миллион? – Долларов. Пока что. Хотя, чтобы перебить предложение, ты должен дать миллион двести. Опять хихикает. И тяжело дышит. Нет, девушки не способны довести издателя до такого состояния. Только деньги. – Думай, – говорю я. – Это ты думай. У нас-то все по-честному. На открытии магазина с техникой торжественно перерезаю ленточку. Жду его телефонного звонка. – Спасибо, мы вам очень благодарны, что вы откликнулись на наше предложение. Куда вам прислать телевизор? – Телевизор? – рассеянно переспрашиваю я. – Свяжитесь с моим директором. Улыбаюсь в объективы. В руке шевелится телефон, поставленный на режим вибрации. – Извините, извините… – Щелкают вспышки, потом эту фотографию можно будет использовать в рекламе «Nokia». Это, конечно, Регина. |