Книга Король и королева мечей, страница 78 – Том Арден

Леди Маргрейв заметила:

— Ваш юный протеже стал настоящим джентльменом, лорд Эмпстер.

— И верно! — подхватила леди Чем-Черинг, радуясь смене темы разговора. — И не подумаешь, что это молодой человек, которого я видела на балу. Он стал как бы ниже ростом, пополнел, и лицо у него стало румяное.

— Это Пеллем Пеллигрю, мама. Похоже, тебе стоит надеть очки.

— Тиши, тебе отлично известно, что очки у меня просто для украшения.

Однако Констанция все же поднесла к глазам лорнет, из-за чего вдруг стала очень похожей на дочь. После первого в сезоне бала Тиши стала носить очки в роговой оправе, а волосы гладко зачесывала назад и скручивала в узел.

— Ах да, — проговорила ее мать. — Мальчики просто неразлучны, верно? Всегда так приятно видеть веселящихся благовоспитанных молодых людей, правда, сэр Пеллион? У молодых все впереди...

Сэр Пеллион подслеповато прищурился. Все попытки расшевелить его были безуспешны. Он совершенно не вписывался в праздничную атмосферу. Впереди были пять дней говения, которые истинно верующие люди посвящали посту и молитве. Так разве не надо сейчас хоть немного повеселиться? Понятно, от Тиши не стоило ждать особого веселья. А вот гости, по мнению леди Чем-Черинг, могли бы себя вести иначе. Принять приглашение, за которое половина Агондона была готова драться, для того чтобы потом сидеть и помалкивать? Нет, это уж слишком. Ну, сколько можно сочувствовать старику? Одной только мысли о бедняжке Пеллисенте хватало для того, чтобы он начинал шмыгать носом. И не такой уж у него был жуткий нос — припудрил бы, так и вполне прилично бы выглядел. Понятно — гибель девочки была настоящей трагедией, но не до скончания же веков из-за этого горевать!

— Увы, я помню об одной благовоспитанной девушке, которой уже более не веселиться никогда, — вздохнул сэр Пеллион и промокнул глаза носовым платком.

— А мне знакома одна, которая и вовсе никогда не веселится, — пробормотала леди Чем-Черинг и бросила недовольный взгляд на дочь.

Тиши покраснела и уткнулась в толстую книгу, лежавшую у нее на коленях.

Она сердито перевернула страницу.

— Какая точность!

— Какая грация!

— С ума сойти! Хороша девушка, а?

— Я ее первым заметил!

Пелл рассмеялся.

— Бери ее, Нова. Если сумеешь! С меня же хватит дамочек Чоки, пока дело не дойдет до необходимости обзавестись наследником. Но... быть может, мисс Венс предназначена для Фредди Чейна?

— Этого жирдяя? Но что ей может в нем понравиться?

— Он принц. Кроме того, и полные мужчины бывают не лишены обаяния.

Джем зарделся.

— Ну, конечно! Но...

— Но! — Пелл снова рассмеялся и процитировал строфу:

Как мыслит женщина, мужчине не понять,

И женщине его не разгадать.

Загадки друг для друга. Потому

Его так тянет к ней, ее — к нему.

— Пелл, потрясающе!

— Это Коппергейт, если честно. Но если бы ты побольше учился, Нова, ты бы тоже знал эти стихи.

— Но!

Тут уж они оба расхохотались. Друзья отдыхали, сидя рядышком на набережной у личной пристани Чем-Черингов. За их спиной плавно изгибающаяся лестница уходила к дому. Перед ними скользили по льду на коньках сливки агондонского высшего общества, золотая молодежь Эджландии. Герцогиня Вантаж, маркиз Гева-Харион, лорд Ксоргос, наследник графа Каскоса, принцесса Нижнего Лексиона, герцогиня Фаргольд, юная Эрина Альдермайл, братья Вентурон и сестры Флонс, мисс Хаския Бишли, леди Бертен Бичвуд-Баунс...

Да-да, золотая эджландская молодежь, и все же на этом роскошном фоне была заметна носившаяся по катку, подобно комете, в мехах цвета снега, мисс Джелика Венс. Ее можно было назвать королевой катка, а Фредди Чейн... О, Фредди Чейн рядом с ней выглядел не более чем консортом.

Джем не отводил от девушки восхищенного взгляда. Что такого было в его кузине? Была ли она первой красавицей года? Вовсе нет. Можно ли было назвать ее выдающейся личностью? Тоже нет. Если присмотреться к ней повнимательнее, можно было увидеть, что в ее привлекательных чертах есть что-то пресное. Уже многие, многие из девушек, чей выход в свет состоялся в этом сезоне, кокетливо улыбались «Нове Эмпстеру». Мисс Альфредина Флонс всегда краснела и опускала глаза, когда появлялся Нова, а, по мнению Пелла, мисс Альфредина ни в чем не уступала Джелике Венс.

Порой Джему приходила мысль о том, что Джелика наделена каким-то особым даром. В прошлый день Кануна во время службы в храме он в этом убедился наверняка. Они с Пеллом опоздали к началу и, тактично извиняясь, пробрались на свои места — на скамью как раз позади той, где сидела Джелика. Молодые люди чуть ли не бегом добирались до храма. Они тяжело дышали, сердца их часто бились... В храм они отправились прямо от Чоки, где всю ночь опытные кокотки возводили их к вершинам наслаждения. И вот, озаренная дивным светом, лившимся из витражных окон, Джели едва заметно повернула головку и взглянула в глаза Джема. И все. Этот взгляд мог означать все — и ничего. Она тут же отвернулась, но Джему и этого хватило. Всю службу, до самого конца он дрожал от желания.

С воспоминаниями вернулось и желание.

— Это тебе не девочка у Чоки.

— Ты о чем, Пелл?

— Знаешь, Нова, — негромко проговорил Пелл, — девушки из высшего общества совсем другие, и обращаться с ними надо не так, как с девицами из заведения Чоки. Чоки оказывает нам удивительные услуги, и хвала ему за это, но у него не научишься тому, как обращаться со светскими девицами. Я просто решил, что нужно сказать тебе об этом, Нова. Чтобы ты не перепутал.

— Пелл! Ты думаешь, я совсем дурак! — возмутился Джем.

— Я просто думаю, что ты распетушился.

Пелл рассмеялся и хлопнул Джема по бедру. Джем тоже рассмеялся.

— Это опасно, когда так холодно. — И с удивительным для толстяка изяществом Пелл скользнул на лед. — Давай еще круг, — предложил он. — А потом будет ваганское представление.

— Ваганское представление?

— А я тебе не сказал? Это у госпожи Чем давняя традиция. Она всегда приглашает «Серебряных масок», специально для гостей.

С этими словами Пелл укатил на середину катка. Джем бросился за ним. На коньки он встал недавно и поэтому догнал друга не сразу. Однако стоило отдать ему должное — он делал в катании большие успехи. Ему так нравилось это ощущение легкости скольжения, этой скорости бега! Вспоминая о прежней своей жизни — жизни калеки, — Джем громко смеялся. Он с радостью предавался танцу на льду, и этот танец казался ему куда более изящным, чем те, что танцевали на балах во дворце Короса.

Кружился, кружился замороженный мир — дом Чем-Черингов, дома по соседству — массивные, величественные здесь, у подножия острова. Новый Город изящно поднимался вверх от набережной Риэля. Слева виднелся старый мост, за ним — дома, дома, дома, на юге красовалась легкая арка моста Регента, обозначавшая границу между роскошными кварталами и доками.