Книга Ведьмы цвета мака, страница 55 – Екатерина Двигубская

— Здесь? Почему ты так выглядишь?

— А ты?

Марина ничего не ответила.

— Мама?

— Да, — Марина молча посмотрела на Владлена.

— Что значит этот взгляд? — спросил он и оторвал пуговицу, которая висела на одной нитке.

— Хочешь, зайдём ко мне, я пришью.

— Возвращаться плохая примета.

— У меня украли твои деньги, — вдруг сказала она.

Владлен побледнел, подбросил пуговицу в воздух, поймал.

— Орёл или решка?

— Орёл.

— Кто?

— Украли, — Марина пожала плечами, густо покраснела. — Не вмешивайся — это мои проблемы.

— Ну и чёрт с ними, с деньгами, не переживай. Я всё равно бы никогда не взял их обратно, — он говорил с яростью, так что желваки на его шее вздувались, как надутые презервативы.

— Пожалуйста, не принимай никаких мер. Я тебе всё отдам.

Владлен смотрел на Марину и чего-то ждал, она поцеловала его в щёку и побрела вдоль улицы. Солнце лизало ей спину, она спотыкалась об его лучи и натыкалась на голоса прохожих. Владлен долго смотрел Марине вслед, швырнул пуговицу, круто развернулся и спустился в метро. Впервые за пятнадцать лет он оказался в московской подземке.

Марина подошла к обочине дороги — огромный тысячеглазый дракон вился и рыкал, разоряя всё на своём пути. Она шагнула вперёд к его зловонному телу. Замерла.

Бездушная махина всей своей тяжестью многотонного корпуса надвигалась на неё.

Марина сделала ещё один шаг. Закрыла лицо.

Грузовик, бешено свистя, пронёсся мимо и скрылся в слезах, набежавших на глаза женщины.

Только прозвучало боем старых часов семь утра, как в комнате сцепились синий цвет с белым, они катались по полу, подымая в воздух голубую рябь и туман, который сглатывал острые углы. По кровати металось женское тело, похолодевшее от пота, с судорогами в ногах.

Вот уже несколько дней Наташе снился то жуткий вечер — трясущимися руками она открывала дверь, потом медленно, по-воровски, словно таща поджатый хвост плохих деяний, входила в ателье…

…В цеху Наташа задохнулась от запаха уксуса, исходившего от тканей, сваленных в углу. Она открыла окно — внутри её уже жил ребёнок, и он становился невольным и единственным соучастником её преступления. Наташа села на стул и вспомнила, как в последний раз Вадик чуть не расплакался оттого, что не смог купить ей цветов. В цветах Наташа не нуждалась, а Вадик был нужен навсегда. Она ненавидела себя за нищету. В окне виднелась луна, и в этом было что-то жутковатое — словно череп висел на небе, выглядывая из-под белого облака-призрака. Наташа отмахнулась и зажмурилась, потом втянула носом воздух, подошла к сейфу, набрала нужный код.

Аккуратно сложив стопки в сумку, она почувствовала, как внутри её рушится хребет, как всё её существо взбивается в пыль. В отчаянии она схватила манекен и повалила наземь, потом другой, третий. Она неистово била по ним ногами, колотила руками, плевалась. Наконец ателье превратилось в месиво из ниток, тряпок, пальто. Наташа уткнула голову в руки и заплакала, а жёлтая луна спряталась за облако и не хотела смотреть на девушку.

Наташа не знала, что у неё есть ещё один свидетель, азартный, благодарный свидетель, подбадривающий её подлость молчаливым одобрением. В маленькое окошко Света наблюдала, как рушатся жизни, у которых крадутся деньги, честь и любовь, но и этого ей было мало! Дикий зверь ревности и мести точил сердце. Достав бумажку, которую ей недавно вручили в ателье, Светлана посмотрела на луну, она была грустная и не хотела разговаривать с ней, но девушка дёрнула за край и накренила, из лунной чашечки полились слёзы. Лунные слёзы мудрости хотели предостеречь Светлану от неверного поступка, но в то же время луна знала, что человек должен всё разрушить до конца, прежде чем начать создавать заново.

Светлана подошла к своему дому. Она увидела в окне профиль Марины, женщина сидела и тоже смотрела на луну, сзади неё стоял мужчина и расчёсывал волосы. Света улыбнулась — по этому профилю было видно, что женщине грустно. Луна зарделась стыдом и прозвенела осенним ветром, который раскачал кроны деревьев, на землю упали листья.

Девушка поставила пластинку с «Лунной сонатой» и вышла на улицу.

Марина неподвижно сидела у окна, пока Иван перебирал серебряные струны её волос. Светлана передёрнула плечами.

В два часа дня около двери, в которую была вделана пластмассовая табличка, стояла девушка в старом пальто и потерявших достоинство ботинках. Мимо прошла пожилая женщина в чёрном плаще и большой «чеховской» шляпе. Она опустилась на противоположное сиденье, её глаза прикрывали тёмные очки. Вся её внешность казалась преувеличенно театральной. Она сняла шляпу и очки, обнажив лицо с высокими дугами бровей, лицо очень красивой женщины, которой и по прошествии многих лет осталась верна её красота.

— Вы последняя в паспортный стол? — спросила обладательница «чеховской» шляпы.

— Нет, — Света покраснела.

— Прямо по коридору и направо, — пронёсся мимо голос девушки-лейтенанта, одетой в милицейскую форму, ноги стража порядка были затянуты в чёрную сеточку, а на коленях были симметрично приклеены два белых пластыря. Есть же, правда, кримплен! — Вот это Петя Борисов! Нашёл человека в чеченской деревне. Он там больше десяти лет в плену ошивался! Кто бы мог подумать! На крыльях веры несутся наши жизни, — восторженно говорила она своему коллеге, на голове которого лежал пирожок-пилотка, а его походка деликатно намекала, что он не прочь взять взятку, умело предложенную.

Света вгляделась в женщину напротив — волосы, будто посыпанные пудрой, карие глаза с глубоким взглядом, ласково сложенные губы.

— Сейчас отдохну и дальше пойду. Мне кажется, что мы раньше встречались…

Светлана молчала, завороженно глядя на незнакомку.

— Где? Может быть, в театре?

— В театре я не была, — переборов себя, ответила Света.

— Никогда?

— В Москве.

— Вы не москвичка?

— Я из Волгограда.

— Какой длинный город, он, кажется, тянется вдоль Волги километров восемьдесят. Ах да, вспомнила — в кафе с пани Вроней. — Женщина встала, шурша своим плащом, складки которого выдыхали старинный аромат. — Простите её за грубость. Она очень одинокая, — добавила она шёпотом. — Я пойду, нужно успеть поменять паспорт. До свидания и удачи в этом огромном Вавилоне. Берегитесь — он меняет судьбы людей. Когда-то он изменил и меня. Простите, старость болтлива и глуха.

Светлана пробежала буквы на пластмассовой табличке и не смогла сложить их в слово. Она оглянулась на старую женщину, но красота исчезла, растворившись среди стендов с портретами преступников, пропавших людей, особо заслуженных работников милиции. Света резко рванула дверь, зашла внутрь…