Онлайн книга «Когда она сказала "да"»
|
— Конечно! Меня пока никто не приглашал, но, по-моему, это не вальс. Рен поднял свободную руку и, не отрывая глаз от Калли, беспечно щелкнул пальцами. Задорная мелодия мгновенно сменилась аккордами вальса. — А сейчас? Жест властного хозяина дома. Не того человека, который считал себя ожившим ужасом. Которому следует просить прощения за само свое существование. Преображение было поистине волшебным. Вот что значит уверенность в себе! Но так ли это? Калли вспомнила слова леди Рейнс: «Совершенно иная магия…» Но тут Рен сжал ее в объятиях, и она немедленно забыла о всех и вся, когда он притянул ее к себе, как диктовали правила танца, и закружил по залу. — Ты такая красивая, когда танцуешь, — пробормотал он. — Почти так же красива, как когда… Он не договорил, но выражение его глаз все досказало. Сердце Калли билось неровно, но она надменно склонила голову набок. — Почти? Должна сообщить, что на мне платье самого Лементье. — Знаю, — кивнул он, весело блеснув глазами. — Мне уже сказали. Должно быть, счет будет настолько длинен, что можно оклеить им верхнюю галерею. Она прикусила губу. — Ты рассержен? Но эти женщины так счастливы, это очень великодушно, и они искренне благодарны… — Тише, Калли. Я не сержусь. Он закружил ее так быстро, что оторвал от пола и, склонив голову, прошептал: — Кроме того, я решил, что ты должна мне за это жемчуг. Двадцать пять или тридцать платьев? Жемчужину за каждое, согласна? Тридцать жемчужин. Еще тридцать ночей в его объятиях, в его постели, в его жизни. Калли повернула голову и поймала его губы своими. Поспешное жаркое воровство. Она тут же отстранилась и улыбнулась: — Думаю, что шедевры Лементье должны стоить не менее двух жемчужин за каждый. Но не сегодня, если ты помнишь. Рен поднял голову и встретился с ней взглядом. — Я прекрасно припоминаю. Он многозначительно улыбнулся. Сердца их бились в унисон, взгляды скрестились, но они продолжали танцевать, пока музыканты не переглянулись, пожали плечами и заиграли мелодию сначала. Когда вальс наконец закончился, Рен с трудом отпустил Калли. Танец с ней давал ощущение полета. Он почти не чувствовал себя чудовищем, когда обнимал ее. С ней он верил, что снова может стать мужчиной. Но он затанцевал ее едва ли не до бессознательного состояния. Она висела на его руке, раскрасневшаяся, обмахивавшаяся веером и явно хромавшая. — Черт! Твоя лодыжка! Почему ты не сказала? — И упустить возможность танцевать с тобой? Он подвел ее к резному стульчику, словно по волшебству появившемуся в бальном зале. — Садись. Я пойду за шампанским. Где все эти приспешники Баттона? Калли неожиданно схватила его за руку. — О Рен, мы должны присмотреть за Баттоном. Это, что ни говори, не Лондон. Леди Рейнс сказала очень странную вещь… — Калли, каждый мужчина в этом зале только сейчас обнаружил, что Баттон сшил их женам платья, достойные королевы, по цене мешка муки. Весь последний час они пьют за его здоровье! Он заметил лакея с подносом и поманил к себе. Но будь он проклят, если тот не повернулся и двинулся в противоположную сторону. — Черт возьми! Рен погладил Калли по руке. — Оставайся здесь. Я сам принесу проклятое шампанское! Он направился туда, где видел другого слугу, разливавшего шампанское в бокалы, которые потом уносили лакеи. Но едва толпа сомкнулась за ним, как он полностью осознал слова Калли. «Леди Рейнс сказала очень странную вещь…» Рейнс?! Погодите… что… Он развернулся и направился к маленькому стулу, но Калли уже исчезла. Рейнс? Нет. Этого не может быть. Рен впервые присмотрелся к слугам. Вот этот парень в очках, ученого вида, разносящий бокалы с шампанским, напоминал ему кого-то. Стоявший справа коротышка поклонился двум высоким блондинкам и открыл перед ними дверь. И этот, в ливрее Эмберделл-Мэнор, старающийся выглядеть незаметно… Большой, массивный, вид как у бандита… Когда-то он знавал похожего… Танцующая пара на миг заслонила слугу. Рен отступил в сторону и леди, пышная брюнетка с ямочками на щеках, одарила его извиняющейся улыбкой. Карие глаза в прорезях маски, украшенной крошечными цветами голубого шелка, блестели любопытством. Мужчина не повернул головы, но Рен почему-то захотел присмотреться к нему. Однако парочка исчезла среди танцующих. Что-то в осанке незнакомца… Шею Рена закололо. Спина напряглась. Как жаль, что у него нет глаз на затылке! В прошлой жизни он сразу посчитал бы, что окружен. Но это чушь. Те дни давно миновали. Это ощущение — просто эхо былой тревоги, вызванной тем, что он впервые за несколько лет появился на людях. Но так ли это? — Мистер и миссис Архимед Уортингтон. И… э… родственники. Калли, решившая дождаться шампанского и, возможно, еще одного поцелуя в прохладе террасы, ахнув, обернулась и схватилась за ручку двери, ведущей на свежий воздух. — О нет! Проклятье! Такого быть не может! Видимо, может. Когда в зал вторглась вся семейка Калли в полном составе, вокруг нее раздались удивленные вопросы: — Кто это? Парад? Цирковая труппа? Да, да, почти. Особенно если добавить чуточку атмосферы сумасшедшего дома. Они все здесь, в режущих глаза костюмах и масках, высокие и низенькие, темные и светлые, такие разные и такие одинаковые, наделенные типичной беззаботностью Уортингтонов, которую Калли почти позволила себе потерять… Она ощутила, как сам собой вскидывается подбородок и выпрямляется спина. Как возвращаются беззаботное состояние и самоуверенность, которой, словно экзотическими духами, веяло от ее семейства. Как она могла забыть? Они все шли, энергичная, утомительная стая, наступающая на нее с улыбками и распахнутыми объятьями, неся хаос и суматоху, как ураган любви и опустошения. «Мой бал непоправимо испорчен. Я так счастлива их видеть. Это несчастье. Они так чудесно выглядят!» Поэтому она, широко раскинув руки, приветствовала их смехом и слезами. С противоположного конца зала Рен наблюдал, как его жена исчезает в водовороте безумия, который олицетворяла собой вся шайка… э… клан Уортингтонов. Он не верил глазам. И понятия не имел, что Уортингтонов так много. Судя по беспомощно-изумленному выражению лица Калли, их не было в списках гостей. |