Книга Тоннель желаний, страница 12 – Анна Яковлева

– Рада за тебя, – бухнула Ленка, – и что?

Карпо спохватился и принялся совать Ленке какие-то проспекты:

– Я агент турфирмы «Одиссей». Здесь есть христианская святыня – церковь Святителя Николая. У христиан он известен как Клаус. Санта-Клаус раздавал под Новый год детям подарки и спас двух сестер-бесприданниц от панели. Легенда гласит, что отец не мог выдать дочерей замуж и решил отправить в публичный дом. Так Санта через дымоход подбросил сестрам два мешочка с золотыми монетами.

– Да ты чё? – с изрядной долей скепсиса удивилась Ленка, а Таська хмыкнула.

– Сегодня как раз день его памяти, – продолжал заливаться соловьем агент Карпо, – будет служба. Служба бывает всего два раза в году, так что вам выпала редкая возможность поприсутствовать. Кроме того, это место, где исполняются желания. Можно писать записки, можно устно просить, как у вас в Петербурге блаженную Ксению. Вы не пожалеете. Все русские обязательно ездят к Санте, чтобы он исполнил их желания. У вас есть желания?

– А как же! – охотно откликнулась Ленка. – Мы вот, например, жрать ужасно хотим.

– По дороге в церковь есть отличный семейный ресторан, – не моргнув глазом подхватил агент, – он расположен над уровнем моря, вид с террасы открывается изумительный. Сначала к святому, потом в ресторан. Или наоборот – как хотите.

Ленка перевела смеющийся взгляд на Таську:

– Как тебе идея?

– Ленка, прекрати, – зашипела все это время хранившая молчание Таська, – никуда я с ним не поеду.

– Вот моя визитка, – попытался пресечь панику в рядах Карпо, – вот мой идентификационный номер, вот лицензия. Меня не надо бояться. Я сам за рулем. У меня отличная машина. Вас ждет отличная поездка и отличный обед.

– Отличное море и отличный Санта, – задумчиво продолжила Ленка.

– Все так и есть, – подтвердил без тени улыбки Карпо.

– Сколько стоит все удовольствие?

– Мне халат нужен, – активизировалась Таисия.

– У тебя что, других желаний нет? – задетая за живое, поразилась Ленка.

– Еще я в спа-салон хотела.

Это было уже слишком.

Мужики оставили их одних, и только такая клуша, как Таська, может таскаться по магазинам и спа-салонам, вместо того чтобы упиваться свободой на всю катушку.

– Все, решено, – твердо заявила Елена Федосеева, – мы едем загадывать желания к христианской святыне.

– Я не хочу, – затряслась Таська.

– Ты что, не христианка?

– Христианка.

– Тогда вперед!

– Надо хотя бы портье предупредить. – Таисия беспокойно огляделась.

– Конечно, конечно, – энергично закивал кудрявой башкой Карпо.

– А вдруг это мафия? – холодея от ужаса, простонала Таська. – Сейчас нас увезут и продадут в бордель.

– Эй, Карпо, – тут же решила проверить версию о борделе Ленка, – ты, случайно, не состоишь в местной мафии? Может, ты торговец живым товаром?

– Не-ет, – испугался и замахал руками Карпо, – это приличная гостиница, это приличный хозяин, это невозможно.

– Давай свои документы, – велела Ленка.

Пока Карпо рылся в карманах кожаной жилетки, Таська продолжала вибрировать:

– Я боюсь, Лен, я никуда с ним не поеду. Ты как хочешь, а я – нет.

Но Ленке точно шлея попала под хвост.

– Ты меня отпустишь с ним одну?

– Нет, – судорожно задергала головой Таисия, – я и тебя не пущу никуда.

– Да что ты трусишь? Карпо оставит документы дежурному, а я напишу записку Славке с Егором, и все. Они нас из-под земли достанут. Сечешь? – обратилась она к агенту. – Нас мужья будут искать.

Агент Карпо был со всем согласный.

– О’кей, о’кей, – интенсивно тряс он львиной гривой, – конечно.

– Смотри у меня, – пригрозила Ленка, – знаешь, какой у меня удар? Одной левой вырублю.

Агент Карпо окинул Ленкину монументальную фигуру оценивающим взглядом, задержался на груди пятого размера и уважительно кивнул. Видно было по лицу – поверил.

Удовлетворенно хмыкнув, Ленка с агентским удостоверением Карпо проплыла к стойке портье, нацарапала записку, положила все в ящичек с номером люкса и подхватила готовую брякнуться в обморок Таську под руку.

– Не трясись, – велела она, – я верну тебя Бинчу в целости и сохранности. Ты ж закисла у него на хозяйстве. Тряхни стариной, подруга!

Где-то, когда-то краем уха Таська слышала выражение «тряхнуть стариной», но его семантическое значение от нее ускользало.

Противиться чужой воле Таисия не привыкла, и она покорилась.

* * *

…Высочайшим Ленкиным соизволением загрузились в «отличную» машину агента – это оказался убитый фургон с обшарпанной обивкой и отломанными выступающими частями.

Поездочка была еще та.

Крутые повороты с выскакивающим навстречу транспортом, дивные скалы с одной стороны, вид на море с другой – Ленка только хрюкала от удовольствия, а Таську мутило до самой церквушки.

Церквушка оказалась грудой белых камней под навесом – застенчивое заигрывание турецких властей с православными паломниками, намек на реставрационные работы.

В небе парили и перекликались резкими голосами какие-то ширококрылые птицы, далеко внизу штормило море, но Таську все еще мутило, и на красоты она не реагировала.

Чуть в стороне от развалин виднелись веселые разноцветные крыши, по виду европейские.

– Небось новые русские понастроили, – с ехидством предположила Ленка.

– Ничего подобного, – обиделся за святыню Карпо, – это древний город Демре, прежнее название – Мира. Вот здесь он и родился – Санта-Клаус.

В прохладной тишине базилики гулким шепотом переговаривались редкие посетители (верующие или просто туристы) – эхом разносились шаги по мозаичному полу.

Едва девушки приткнулись возле отгороженного захватанным стеклом мраморного ящика с отбитым фасадом, по виду – саркофага, началась служба.

Торжественное «Аминь», исполненное многоголосным мужским хором, заставило Таськино сердце дрогнуть.

Потрясенная, она вслушивалась в мощные, подхваченные сводами звуки – они множились, крепли, бились о стены, метались под куполом, сталкивались в перекрестье дневного света, льющегося из высоких окон.

Таська стояла как глухая, ни слова не понимала, ухватила только:

– …От всяких мя бед свободи, да зову ти: радуйся, Николае, великий Чудотворче.

Голоса разбегались, сливались, возносились, и Таськина душа рвалась на части, воссоединялась и возносилась вместе с ними.

Неведомое ранее чувство – восторга и надежды – овладело Таисией.