Онлайн книга «Тоннель желаний»
|
Встреча вышла прохладной, Ленка как будто держала дистанцию. Таська к такому приему была не готова и пыталась сообразить, чем Федосеева, собственно, недовольна. Знала бы, ноги бы ее не было в этом Хомутове, за семь тысяч верст от дома в Крылатском. Хм. Хомутово… Назвали же… Таське во всем мерещились знаки судьбы, и от такого грубого намека небес у нее заболела голова. Хомутово было – не могло не быть – знаком! Куда тебя занесло, Таисия? Порывшись в сумке, Таська нашла пачку жвачки, там же, в сумке, надорвала обертку и сунула украдкой в рот сразу две подушечки. Детская попытка скрыть свое аварийное состояние не укрылась от Ленки. – Ты что, набралась в самолете? Таська поморщилась: – Нет, это я дома еще. Меня девчонки провожали. В жидкой массе пассажиров рейса UN-103 они ждали багаж. Завидев на транспортерной ленте сумку, Таська ухватилась за нее обеими руками, но снять не успела – лента поволокла Таську вместе с сумкой дальше. Ленка досадливо отстранила коротышку Таську, легко сняла с ленты имущество и покатила к выходу. Сунув талон дежурной, Таська ходко потрусила следом. Выкатив сумку на пустынную, умытую недавним дождиком площадь, Федосеева направилась к стоянке машин, разместившейся здесь же, на площади. На площади Таську посетило чувство глубокого презрения – таким все вокруг оказалось провинциальным: здание аэровокзала, сама площадь, горстка машин и даже плоские горы вокруг. На щелчок пульта в руке у Федосеевой отозвалась грязно-голубая «Нива». Устроив сумку в пасть багажника, Ленка кивнула Таське: – Прыгай. Таська нырнула в задохнувшийся салон. Ленка устроилась за рулем, вставила в замок ключ зажигания. – Как там Славик, как Егор? – Глаза шарили по приборам. «Улизнула в свой Корсаков и забыла обо всем», – седьмым чувством угадала Таська. – Егор все так же, а Славик к выписке готовится. Аппетит, правда, еще не ахти, а выглядит ничего, молодцом. Особенно в сравнении с Егором. Несколько раз к нему сын приезжал, и бывшая наведывалась, – не отказала себе в удовольствии Таська. – Держись, подруга, – сумрачно кивнула Ленка и, лихо развернув машину, рванула с площади навстречу сопкам. Поняв ее дословно, Таисия вытянула из пазов и накинула на себя ремень безопасности. Ленка нацепила очки от солнца, чуть приспустила стекло и, глядя на летящее навстречу полотно дороги, сообщила: – Встречаемся с Анохиным завтра, на рыбалке. – Где-где? – Таська мгновенно пришла в ужас. Рыбалку она не переносила всеми фибрами, и вообще всем видам спорта предпочитала шопинг. Хомутово осталось позади, они выскочили на федеральную трассу, и по обеим сторонам дороги потянулся одинаково унылый темный лес, изредка проскакивали одиноко стоящие лиственницы с изломанными кронами. Внезапно Таську охватило волнение: как-то вдруг она ощутила и осознала эти семь тысяч верст, отделяющие ее от дома. Откинув выбившуюся из заколки прядь, она осторожно скосилась на Ленку. Ветерок овевал Ленкину сосредоточенную физиономию, трепал волосы. – Объясняю еще раз: Анохин пригласил нас на рыбалку. Волевым усилием Таська подавила в себе острое желание послать неведомого Анохина в длительное эротическое, как говорил Егор, путешествие. Подумав так о муже, Таська внутренне сжалась. Неужели глаголы будущего времени из речи придется исключить? Будущее время – это действие, которое совершится после момента речи. Неужели ее Егор все уже совершил? Горло перекрыли близкие слезы. Этого не может, не должно быть! Это неправильно! Лесу не было конца. Свобода и безлюдный простор, парящий над трассой, усиливали тоску. – Боже, зачем же такие сложности? – сумела выговорить Тася, имея в виду рыбалку. – Это для тебя, может, сложно, а для него рыбалка – естественная среда. Он же рыбак. – Ладно, чего уж там, – вяло согласилась Таська, – а сколько сейчас времени? – Десятый час. – Вечера или утра? Ленка быстро посмотрела на пассажирку: – Ну, ты совсем плохая, мать. Утра, конечно. – Куда мы едем? – На мою родину – в Корсаков. Познакомишься с бытом местного населения. – Далеко это? – Тридцать восемь кэмэ, примерно полчаса езды. Значит, план такой. У меня дома шаром покати, – отрывисто излагала Ленка, – так что пообедаем где-нибудь по пути, потом я тебя отвезу домой, а сама поеду в магазин. Вечером вернусь, что-нибудь соображу на ужин. – Елки. День пустой получится, – с неудовольствием заметила Тася. – Ничего, зато пораньше спать ляжешь. Завтра Анохин заедет за нами в четыре утра. Таська выпрямилась на своем месте, физиономия у нее вытянулась. – Во сколько? – В прежней беспечной жизни Тася, конечно, слышала о том, что некоторые чудаки, мучимые рыболовным зудом, встают ни свет ни заря, но чтобы в четыре… Сама-то она была не просто совой, а совой в кубе. – В четыре утра. Рыбалка, знаешь ли, – глубокомысленно изрекла Ленка. – Садист он, а не рыбак, – лениво огрызнулась Таисия, – так я и думала. Как с таким человеком договариваться? – Это что-то вроде проверки на вшивость, – объяснила Ленка и повернула ручку радиомагнитолы. Салон наполнился звуками зарубежной попсы, и это можно было расценивать как приглашение заткнуться и помолчать, что Таська и сделала. Примерно через полчаса вдоль трассы стали попадаться на редкость убитые развалюхи, по всему чувствовалось, что приближается населенный пункт. «Корсаков – город рыбаков», – значилось на указателе, дорога резко ушла влево, и Таська вытянула шею: справа, как в замедленной съемке, разворачивался вид на залив и лощину с россыпью домов. Ленка прикрутила звук приемника и прервала молчание. – Корсаков выходит в бухту Лососей, – с непередаваемым превосходством сообщила она, – при царе здесь был пост Корсаковский, потом япошки оттяпали его у нас и назвали Отомари. В сорок пятом наши снова отбили поселок у япошек. Таськино невежество простиралось далеко за пределы географии. Ленкины экскурсы в историю ее интересовали так же мало, как математика, химия и остальные школьные предметы. Единственная склонность, которая наблюдалась у Таськи с детства, – склонность к иностранным языкам, но она осталась невостребованной. Сейчас ее больше всего интересовала оживленная бухта – по ней шныряли катера и лодки. |