Книга Хороший, плохой, неживой, страница 37 – Ким Харрисон

– Рад познакомиться, – сказал он, не переступая порог. Одет он был в отглаженный серый костюм, рядом с которым повседневная одежда Ника казалась неопрятной. Я приподняла брови, заметив, что Ник не сразу протянул руку детективу. И я точно знала, что это из-за значка ФВБ. Немое дело. Не мое дело.

– И я рад, – сказал Ник и повернулся ко мне. – Я тогда, гм, вечером загляну, Рэйчел?

– О'кей, пока.

Даже я сама услышала в своем голосе печаль покинутой, и Ник помялся с ноги на ногу, потом наклонился и чмокнул меня в угол рта. Скорее чтобы подтвердить статус бойфренда, а не чтобы показать мне свою привязанность… да ладно, без разницы.

Бесшумно ступая кроссовками, Ник спустился к своему проржавевшему от соли пикапу у тротуара. Глядя на его сгорбленные плечи и скованную походку, я встревожилась. Гленн тоже смотрел ему вслед, но на лице его выражалось в основном любопытство. – Заходи, – повторила я, глядя на пакеты с едой и шире открывая дверь.

Гленн снял темные очки, сунул их во внутренний карман пиджака. Атлетически сложенный, с аккуратно подстриженной бородкой, выглядел он как сотрудник секретной службы доповоротной эпохи.

– Это Ник Спарагмос? – спросил он, когда Ник отъехал. – Тот, что был крысой?

Тон его меня покоробил – будто превратиться в крысу или в норку чем-то безнравственно. Поставив руку на бедро, я слишком наклонила поднос, чуть не уронив с него лед и газировку. Явно папочка рассказал Гленну больше, чем тот показывал.

– Ты опоздал.

– Я заезжал за ленчем для всех, – ответил он сухо. – Не возражаете, если я войду?

Я отступила, и он перешагнул порог. Подцепил дверь ногой, чтобы ее за собой закрыть. В резко наступивших в вестибюле сумерках разнесся запах жареной еды.

– Какой симпатичный прикид, – сказал он. – И долго пришлось его рисовать?

Оскорбившись, я оглядела кожаные штаны, заправленную в них красную шелковую блузку. Одеваться в кожу до заката – это меня волновало, пока Айви меня не успокоила, что высококачественная кожа поднимает мой внешний вид от категории «ведьма – белое отребье» в категорию «ведьма – средний класс». Она знала, конечно, что говорит, но я все равно несколько осталась в этом вопросе чувствительна.

– Это моя рабочая одежда, – отрезала я. – Спасает от ссадин, если вдруг придется бежать, споткнуться и полететь по мостовой. Тебя она смущает?

Заменив ответ ни к чему не обязывающим хмыканьем, он пошел за мной в кухню. Айви подняла голову от карты, молча оглядев пакеты с бургерами и банки с газировкой.

– Ну-ну, – протянула она. – Я вижу, после пиццы ты выжил. Все равно могу попросить Пискари тебя укусить, если ты хочешь.

У Гленна лицо сразу будто закрылось на щеколду, а мне ото подняло настроение. Он горлом издал какой-то неприятный звук, а я пошла убрать замороженные вафли, увидев, что тостер не включен в сеть.

– Ты вчера вечером так пиццу уплетал, – напомнила я. – Ну признай, что тебе понравилось.

– Я ее ел, чтобы остаться в живых. – Он резко шагнул к столу, подтянул к себе пакеты. Забавно было видеть, как высокий чернокожий мужчина в дорогом костюме и с наплечной кобурой разворачивает бумажные упаковки фаст-фуда. – А придя домой, целых два часа подряд поклонялся фаянсовому богу, – добавил он, и мы с Айви весело переглянулись.

Отодвинув работу, Айви взяла самый толстый бургер и самый полный пакет жареной картошки. Я плюхнулась на стул рядом с Тленном. Он отодвинулся к краю стола, даже не делая вид, что это случайно.

– Спасибо за завтрак, – сказала я, проглатывая ломтик картошки и с шелестом бумаги разворачивая бургер.

Он нерешительно задумался. Облик подтянутого офицера ФВБ дал трещину, когда Гленн расстегнул нижнюю пуговицу пиджака и сел.

– Это за счет ФВБ. На самом деле здесь и мой завтрак. Я попал домой уже перед самым восходом. Длинный у вас получается рабочий день.

Сочувствие в его голосе расслабило мои плечи еще на одно деление.

– На самом деле нет. Он просто начинается на шесть часов позже твоего.

К картошке мне захотелось кетчупу, и я встала и подошла к холодильнику. Нерешительно потянулась за красной бутылкой. Айви перехватила мой взгляд, и когда я показала на бутылку, пожала плечами. Ну да… Он вторгается в наш быт. Он вчера ел пиццу. Так чего нам с Айви страдать, щадя его чувства?

Приняв это решение, я вытащила кетчуп и смело хлопнула его на стол. К моему большому разочарованию, Гленн даже не обратил внимания. – Значит, – сказала Айви, протягивая руку через стол и беря кетчуп, – сегодня ты опекаешь Рэйчел? Не пробуй возить ее на автобусах, они при виде ее не останавливаются.

Он поднял глаза, вздрогнул, увидев, как она украшает свой бургер красным соусом.

– Ага… – Он заморгал, явно потеряв мысль. Его взгляд не отрывался от кетчупа. – Да, я хотел ей показать, что у нас уже есть по этим убийствам.

Мне пришла в голову неожиданная мысль, и я дернула уголком рта в улыбке.

– Айви, – попросила я, – передай мне свернувшуюся кровь.

Не моргнув глазом, она подвинула мне через стол бутылку. Гленн застыл.

– Бог ты мой! – выдохнул он, и лицо у него замерло. Айви прыснула, я рассмеялась.

– Остынь, Гленн, – сказала я, намазывая кетчупом картошку, и хитро на него глянула, откинувшись на стуле. – Это кетчуп.

– Кетчуп! – Он подтянул бумажный лист с едой поближе к себе. – Вы с ума сошли?

– Почти то же самое, что ты ночью уплетал, – сказала Айви.

Я подвинула к нему бутылку:

– Попробуй, не умрешь.

Его глаза обратились на красную бутылку. Он затряс головой, шея его напряглась, он подвинул еду еще ближе.

– Нет.

– Да брось, Гленн, – ворковала я. – Не будь хлюпиком. Насчет крови я пошутила.

Что толку держать в хозяйстве человека, если его не поддразнивать?

Он остался мрачным, поглощая бургер так, будто это была обязанность, а не приятное занятие. Может, без кетчупа так оно и есть.

– Послушай, – убедительно начала я, придвигаясь к нему поближе и поворачивая бутылку. – Тут написано, что там есть. – Томаты, кукурузный сироп, уксус, соль… – я запнулась и нахмурилась. – Айви, а ты знаешь, что в кетчуп кладут лук и чеснок?

Она кивнула, стирая каплю кетчупа в углу рта. Гленн заинтересовался, наклонился прочесть мелкий шрифт над моим свеженакрашенным ногтем.

– А что такое? – спросил он. – Чем лук и чеснок нехороши?.. – тут до него дошло, и он с понимающим видом отодвинулся. – А, чеснок.

– Не будь дураком. – Я поставила бутылку на стол. – В чесноке и луке много серы. Как в яйцах. У меня от них мигрени.