Онлайн книга «Дно разума»
|
– Ничего штучка, – сообщил на перемене Вова, возвращая монету девочке. Она польщенно улыбнулась. – Может, сменяем? – продолжил Вова. – Нет, – категорически отвергла предложение мальчика Наташа. – Ты же еще не знаешь, на что. – Да хоть на что. Она мне нравится. Носить буду на шнурке. – В школе не поносишь. Не разрешат. – На улице тогда. Скоро лето, каникулы… – Отберут, – веско произнес Вова. – Не отберут. – Вот увидишь. И потом, что это за мода на шее монеты носить? Жаба правильно сказала: ты же не собака. – При чем тут собака. Монета красивая… – Не спорю, красивая. Но ты же не знаешь, что я за нее предложу. – Ну что? – А что ты хочешь? – Куклу! – Какую куклу? – Чтобы у нее глаза закрывались. – Ты разве маленькая? Куклу тебе… Нужно смотреть на жизнь более прагматично. – Чего-чего? – Прагматично… Практически, другими словами. Не мечтать о всякой чепухе, наподобие дурацкой куклы, а стремиться к чему-то необходимому в жизни. Нужному! – А собаку можно? – Какую собаку? – Щенка немецкой овчарки. – С ума сошла! А родители тебе разрешат держать собаку? – Не знаю. Наверное, нет. – Вот видишь. И потом, щенок очень дорогой, а монета твоя дырявая. – Пускай дырявая. Ведь тебе она нужна. – Мало ли… Все имеет свою цену. Щенок, надо думать, рублей двадцать стоит. И тебя вместе с ним из дома выгонят. – Не выгонят! – Ты сначала узнай: выгонят или не выгонят. – Ну хорошо. Не нужно собаку. А что же ты предложишь? – Давай так. Приходи завтра в школу пораньше. Сядем в классе и, пока никого нет, поменяемся. На том они и порешили. Весь вечер Наташа вертела монету перед глазами. Она разглядывала ее, нюхала и даже облизывала. Монета ничем не пахла, а на вкус еле заметно отдавала кислотой. Дошло до того, что Наташа закрылась в ванной, разделась догола и нацепила цацку. Ничего не произошло. Едва наметившиеся грудки больше почему-то не стали. В конце концов монета ей надоела. «Что, интересно, Пушкарев за нее предложит? – размышляла девочка. – Дрянь какую-нибудь, наверное… Вот если бы…» В том, что Наташа подразумевала под «если бы», она и себе самой признаться стеснялась. На следующее утро она пришла в школу очень рано. По коридорам с сонными лицами болтались редкие ученики. Наташа осторожно, словно собиралась сделать что-то неприличное, прокралась в класс, села на последнюю парту и стала ждать. Прошло совсем немного времени, дверь скрипнула, и на пороге возник Пушкарев. Увидев ждущую Наташу, он подбежал к парте, уселся рядом, повернув к ней раскрасневшееся лицо (похоже, он бежал), и спросил: – Принесла? – Само собой, – отозвалась девочка и достала из портфеля заветный кругляш. Вова снова осмотрел монету, точно с ней за ночь могло что-то случиться. – Норма, – веско произнес он. – Порядок. – И что же ты дашь? – поинтересовалась Наташа. – А вот что! – И он достал из папки небольшую, ярко раскрашенную картонную коробочку, на которой крупными буквами было написано «Fruit Gum». – Это что же такое? – удивленно спросила Наташа. – Американская жевательная резинка, – таинственным голосом сообщил Вова. – Для чего она? – Жевать. На вкус – как конфета. Только жевать можно долго. – Полчаса? – Ха! Полчаса, – засмеялся мальчик. – А целый день не хочешь?! А то и больше. И два дня можно, и три… – Конфеты в магазине продаются, – с фальшивым равнодушием сказала Наташа. – В магазине! Какие там конфеты?! Подушечки или драже лимонное. – Леденцы еще… – От леденцов зубы болят. А это американская жевательная резинка! Американская! Понимаешь?! – Дай попробовать! – Ну ты даешь! Попробовать! Это же невероятная редкость. Другой такой пачки, надо думать, в нашем городе и нету. – А ты где взял? – Маме в Москве один дипломат подарил. Из самой Америки привез. А она мне – на день рождения. Но я только одну пластинку сжевал. – А всего их сколько? – Пять. – Ну хоть достань посмотреть. Пушкарев извлек из пачки пластинку, завернутую в серебряную фольгу, и поднес к носу Наташи. Пахнуло чем-то сладко-фруктовым. – Ну как? – спросил мальчик. И Наташа решилась. – Хорошо, давай меняться, – сказала она, подумала и добавила: – Только этого мало. – Чего же ты еще хочешь? – изумился Пушкарев. – Не бойся. Это не вещь. – А что же? Девочка покраснела. – Ну же… – Ты должен… э-э… – Да говори наконец! – Поцеловать меня. – Ты чего, дура?! – Сам дурак! – Ничего себе! – на этот раз покраснел и мальчик. – Ты же сказку Андерсена читал, – сказала Наташа. – Про свинопаса. – Ну читал… – Там принцесса тоже… – …Свинопаса целовала? Так это сам свинопас ей предложил… Как плату за горшочек, что ли. – Ну так и ты предложи мне. Пушкарев еще ни разу не целовался с девчонками. Он искоса взглянул на Самсонову. Только теперь Вова заметил, что Наташа – весьма привлекательная девочка. Русые волосы обрамляют круглое лицо, с которого светят большие серые глазки. Имеется также вздернутый нос и яркие, словно нарисованные на лице у куклы, пухлые губки. – Сколько же раз я должен… э-э… тебя поцеловать? – прерывающимся, внезапно охрипшим голосом спросил он. – Сто! – С ума сошла! – И закрой дверь на швабру. В том и состоит смысл коллекционирования, что обладатель некой редкости непременно стремится продемонстрировать ее собрату по увлечению. Как известно, женщины редко подвержены страсти к собирательству. То есть, конечно, они тоже коллекционируют драгоценности, наряды и мужчин, но это страсть другого порядка. Ни одна дама, скорее всего, не будет охать и ахать, когда перед ее носом станут потрясать ржавым замком невиданной конструкции или, того больше, древним кремневым пистолем, даже если из него убит великий поэт. Пистоль, ну и пистоль. И бог с ним. |