Онлайн книга «Код розенкрейцеров»
|
Да и тут та же неволя, очень скоро рассудил он. Работаешь «на дядю», а что имеешь? Шиш, по сути дела. И со всех сторон внушают: ты – строитель коммунизма, скоро, мол, жить будем по-другому, от каждого по способностям, каждому по потребностям. И, как ни странно, многие верят идиотским лозунгам. «Настанет день, – уверенно рассуждают они, – товаров и продуктов в магазинах станет – завались. Приходи и бери все, что душа пожелает. Причем совершенно бесплатно». Те, кто постарше, недоверчиво улыбались, слушая рассуждения комсорга на сменно-встречном собрании, но идея коммунистического рая притягивала своей нереальностью. Вот-вот догоним и перегоним Америку, и уж тогда!.. Но Валек не собирался ждать и надеяться. Он хотел жить сейчас. Ушастый со своим предложением появился как нельзя кстати. Идея хапнуть куш у барыги, которого сам бог велел дербанить, оказалась весьма заманчивой. Через пару дней после разговора в пивной Валек, как обычно, возвращался домой со смены. Неожиданно откуда-то сбоку к нему подвалил Ушастый. – Здорово, – сказал он. – Привет. – Ну как, надумал? – без обиняков перешел Ушастый к делу. Валек промолчал. – Не слышу базара. – Ты, Михалыч, видать, вовсе умом тронулся, при всем народе подходишь и сразу про дело толковать начинаешь. – Невтерпеж мне! – горячо заговорил Ушастый. – Только об этом и кумекаю. Уже и хату обсмотрел, подходы, уходы… Ты меня знаешь, я втемную на дело ни ногой. Давай возьмем флакон и потолкуем где-нибудь в холодке. В ближайшем магазине была куплена водка, закуска и, устроившись под кустом в каком-то запущенном садике, друзья принялись обсуждать предстоящее дело. – Значит, Валек, как я понял, ты в доле? – спросил Ушастый, раскупоривая бутылку. – В натуре! – Я не сомневался, – довольно проговорил Ушастый, прямо из горлышка отхлебнул водки, потом подцепил корявыми пальцами несколько килек, затолкал их в рот и смачно зачавкал. Валек налил себе в грязный захватанный стакан и тоже выпил. – Не сомневался я в тебе, корешок ты мой ясный, – пропел Ушастый, – знал, что не скурвился. Ты когда на выходной идешь? – Завтра последняя смена. – Нормалек. Послезавтра, значит, в четверг, залепим хату. – Днем? – Ну! Ее только днем и брать. Этот хрен, кладовщик, живет вдвоем с женой, ни детей, ни родичей, только псы по двору бегают. Ух и злющие, черти. Он их, кладовщик то есть, сырым мясом кормит. Натащит с мясокомбината… Падла такая… Ага! Живет он в поселке, недалече от работы. Дом стоит на отшибе, забор высоченный, по верху «колючка» пущена, ворота железные. Баба его вместе с ним пашет, в обед они оба приходят домой… После двух снова уходят. Вот тут и наше время настает. – Я что-то не очень понимаю. Ты же сам говоришь, там собаки? – Собак не будет. – Темнишь, Михалыч? – Отвечаю! – Допустим. А ты знаешь, где деньги и золотишко лежат? – Вот тут ты, Валек, в яблочко попал. Где «рыжье» и бабки, точно не скажу, хотя мне Рыба наколку дал… Нам, главное, в дом залезть, а там видно будет. Пустыми не уйдем. Значит, так. В четверг в двенадцать встречаемся в шалмане и добазаримся окончательно. И уже оттуда канаем на дело. Усек? – Лады. Надеюсь, без мокрухи обойдемся? – Ну, Валек. За кого ты меня держишь? Я – честный домушник, а не стопарь с прихватом. Все путем. «Будем надеяться, – размышлял Валек, возвращаясь домой, – что Ушастый действительно все обдумал и рассчитал. Обычно он не врет. А не до конца все рассказал, так, очевидно, сглазить боится». – Выпил, что ли? – спросила сестра, открывая дверь. – Все нормально, Катя, чуть-чуть, с товарищами по бригаде. Как говорится, с устатку. Она странно на него посмотрела. – Говоришь, с заводскими? – Ну! – А может, братец Валя снова в тюрьму захотел? – Чего это ты мелешь? – опешил Валек. – Да не мелю я, – спокойно ответила Катя, – я просто пытаюсь понять, почему тебе на воле не нравится? Там-то чем лучше? – Я не понимаю… С чего ты взяла? Или, может, я мешаю… место в квартире занимаю? Ну, выпил чуток, при чем тут тюрьма?! – Как знаешь, – так же спокойно продолжила сестра, – только все может обернуться значительно хуже, чем ты можешь представить. – Что обернуться?! О чем ты говоришь?! Но Катя оборвала речь и ушла на кухню. Валек какое-то время стоял в прихожей, пытаясь осмыслить состоявшийся разговор. Неужели ей что-то известно? Но откуда? Встретила его в компании с Ушастым? Но она не знает Ушастого в лицо. Может, кто стукнул? Когда они в прошлый раз разговаривали в пивной, их видело много народу. Допустим, видели. И дальше? Мало ли с кем он мог говорить. Или вдруг планы Ушастого стали известны ей… Но это и вовсе невероятно. – Иди кушать! – услышал из кухни. Сестра как ни в чем не бывало поставила перед ним тарелку дымящихся щей. Валек хотел было продолжить разговор, но передумал и молча стал есть. Наступил четверг. До сей поры Валек старался не думать о будущем предприятии. Впрочем, обстоятельства предстоящего ограбления его вовсе не беспокоили, дело привычное, да и Ушастому он вполне доверял. Больше волновало другое: откуда сестра проведала, что он вновь стал на воровской путь? А в том, что она догадывается или знает наверняка, он не сомневался. Тягостное, тревожное чувство не покидало его, на душе кошки скребли. «Чем скорее все произойдет, тем скорее успокоюсь», – думал он, идя на встречу с Ушастым. В пивной на базаре, куда он устремился, собирался обычно разный темный народ: барыги, перекупщики краденого, карманники, просто мелкая шпана. Пили водку пополам с пивом, закусывали вяленой рыбой, солеными сухариками, моченым горохом, бахвалились удачными делами, фартовыми сделками, иногда дрались, казалось, не на жизнь, а на смерть, а после утирались рукавом, размазывая кровь по лицу, и снова пили, часто с теми же, кому минуту назад рвали глотку. Милиция обходила это место стороной, только базарный участковый, известный под именем дядя Мирон, – здоровенный усатый хохол – безбоязненно заходил в шалман и, случалось, выхватывал из толпы какого-нибудь мелкого щипача и тащил того в отделение. Народ обычно не выступал. Так было нужно для мирного сосуществования двух систем. День стоял жаркий и безветренный, на небе не наблюдалось ни облачка, но, несмотря на зной, Валек не снял пиджака, в карманах которого лежали нож-выкидушка и кое-какой воровской инструмент. У входа на базар он выпил кваса, от которого заломило зубы, купил стакан жареных семечек и, небрежно сплевывая шелуху под ноги, медленно зашагал к пивной. Внутри тесноватого помещения не протолкнуться. Сизое облако табачного дыма словно туманом окутало посетителей. Пьющие располагались за высокими обшарпанными столами, а то и прямо на пустых пивных бочках. На засаленных обрывках газет была разложена закуска, тут же стояли бутылки с водкой. |