Онлайн книга «Код розенкрейцеров»
|
– Я же говорю: нам песня строить и жить помогает… – Что ты все остришь? Или нервишки, того?.. – Я совершенно спокоен, шеф, просто такой уж уродился. – Весельчак, едрит твою… Топаем дальше. Они медленно и совершенно неслышно двинулись по коридору. – Сюда. – Жуков осторожно приоткрыл дверь. Луч наткнулся на спинку высокой никелированной кровати. На ней, укрывшись с головой, кто-то лежал. Жуков на цыпочках приблизился к кровати и нажал на курок. Раздался негромкий хлопок. – Посмотри, – скомандовал он напарнику. Седов откинул одеяло. – Старуха, – произнес он хрипло, – похоже, готова. Жуков тоже наклонился и взглянул в лицо жертвы. – На всякий случай, – он приставил дуло пистолета к виску старухи и вновь нажал на курок. – Одна есть. – Недолго мучилась старушка в гусарских опытных руках… – прокомментировал Седов. – Ты меня напрягаешь, – с угрозой сказал Жуков, – зачем тебе это надо? – Не буду, не буду. А можно поработаю я? – Отставить, старший лейтенант! – Так точно, товарищ капитан. – Идем. Следующая комната встретила их густым душистым ароматом. Жуков поднял пистолет и выпустил несколько пуль по лежащему на кровати телу. – Духан-то какой! – весело сказал Седов. – В парке Чаир распускаются розы… Это называется будуар. Сразу видно, аристократка здесь проживает, проживала то есть. Луч света плясал по стенам спальни. – Ой! – вскрикнул Седов. – Стоит кто-то! Раздался хлопок. – Идиот! – почти прокричал Жуков. – Это же зеркало. Н-да! С тобой не соскучишься. Ну-ка глянь, кого мы там замочили? – Красотку в неглиже, – сообщил Седов. – А титечки-то, титечки какие! И зачем подобных девушек нужно убивать? Ведь сколько она могла принести пользы народному хозяйству. – Идем дальше, дурень. – Смотри, – Седов судорожно схватил своего напарника за руку, – свет из-под двери пробивается. – Вижу. Не дергайся. Открывай, и я сразу стреляю. Дверь распахнулась, и они увидели сидящего в инвалидном кресле худого парня, почти подростка. Оба убийцы застыли, словно окаменев, и завороженно взирали на последнюю жертву. Вместо электричества в комнате горели свечи. Они создавали ощущение нереальности, ночного кошмара. – Вы чего, ребята, по ночам бродите? Ты пистолет-то опусти, – сказал парень Жукову. Тот, словно автомат, уронил руку с оружием. – Молодец, – похвалил его хозяин комнаты, – разряди его. Покажи патроны. На ладони Жукова тускло блеснули головки пуль. – Теперь слушайте. Вы выполнили все, что вам приказывали. Вы ликвидировали Донских… – он на мгновение задумался, – и Десантовых тоже. Вы поняли? Убийцы, как заводные, одновременно кивнули головами. – Можете отправляться в Москву и доложить начальству об удачном окончании операции. Вы очень довольны, вы счастливы. Чувствуете, как вы счастливы?! На лицах убийц появились блаженные улыбки. – Вас обязательно наградят и повысят в званиях, – продолжал говорить юноша. Его немигающий взгляд сверлил попеременно то одного, то другого. – Ты, – обратился он к Жукову, – когда будешь возвращаться, выброси оставшиеся патроны в реку и забудь об этом. Ну, ступайте, орлы. Одновременно повернувшись через левое плечо, Жуков и Седов, продолжая глупо улыбаться, двинулись к выходу. Станислав перевел дух. Лицо его перекосилось от боли. Задрав рукав пижамной куртки, он осмотрел кисть левой руки, покрытую черной коркой запекшейся крови. В комнату вошла Елена. – Перевяжи, – он кивнул на руку. – Ну что там? – Очень больно? – А как ты думаешь! Ладно, все закончилось. Рассказывай. – Как ты и велел, я села вместо вахтерши, дала ей сотню, сказала: «Свидание, не могу дома… Брат, и все такое». Она как будто поверила. Пока то, да се… – Все это я знаю, – перебил ее паралитик, – что они в квартире натворили? – Да в общем-то, ничего страшного. Цепочку дверную перекусили… в зеркале дырка. В нянькиной комнате один раз выстрелили. В подушку попали. А дальше ты их… ты им глаза отвел. – Весьма точное определение: отвел глаза. Теперь они абсолютно уверены, что уничтожили нас и Десантовых тоже. – Надолго ли хватит этой уверенности? – Ненадолго. Но главное сейчас – выиграть время. День-два, а если удастся, то и неделю. А там… – Что же? – Узнаешь в свое время. Жуков и Седов брели по пустынным улицам. Оба курили, вяло передвигая ноги. Было еще темно, но прохладный ветерок предвещал скорое утро. – Устал я что-то, – сообщил Жуков, – словно мешки таскал, с чего бы? – И я… – Седов сплюнул и щелчком отбросил окурок далеко в сторону. – Знаешь, у меня такое чувство, словно нужно что-то вспомнить, такое важное, а вспомнить не могу. Вон бычок бросил, он пролетел, словно красная стрелка. И опять в башку ударило. – Бывает, – равнодушно произнес Жуков, – особенно когда человека того… очень часто случается. Вроде привык, а все равно… – Но классно ты их… – польстил старшему Седов. – Чего уж тут классного. Мокруха, она и есть мокруха. – С двумя объектами мы разобрались, а теперь еще остался старик этот, как его? – Коломенцев, – подсказал Седов. – Вот-вот. Завтра нужно его сделать. И в Москву. – Опять вдвоем пойдем? – Нет. На этот раз ты один. А, Седов? Ты же хотел поработать, вот и действуй. – Нет проблем, – сказал Седов без особого восторга. – Я не советский, я не кадетский… – пропел он. – Цыпленок тоже хочет жить… Прикончим этого старорежимного дедка. – Все балаболишь, – прикончим! Прикончи сначала, потом песни пой, а то тебя самого, как того цыпленка… – Все будет абгемахт, герр оберштурмбаннфюрер, и не нужно сцен. – Балаболка, – усмехнулся Жуков. Напарник начинал ему нравиться. – Классная бикса, – произнес вслух Валек и заскрипел зубами, вспомнив красотку, приходившую к сестре. – Лежишь тут!.. – Он осторожно потрогал свою рану, потом надавил сильнее. Вроде в порядке. Когда ходит, боли почти не чувствует, но вот сеструха… Она не позволяет подниматься и тем более выходить на улицу. А как охота прогуляться… На улице жара, но вечером… Ах, кайф! – он закатил глаза. Просто сказка. И тут вспомнил… Бля… Этот урод – старикашка, который его с моста скинул. Ведь ходит по земле, сука! А он – Валек – тут. На койке кантуется. Ах ты!.. Он принялся ожесточенно грызть ноготь большого пальца. Наверное, падла такая, считает, что примочил его, хихикает в кулак. |