Онлайн книга «Солнце мертвых»
|
Каковенко так и сделал. Он уселся на скамейку, взглянул на часы и осмотрелся. Кругом было пустынно. Неожиданно скрипнула калитка, и перед следопытом очутилась ветхая старушка, годившаяся ему в бабки. – Устал, кудрявый? – участливо спросила она. Николай Яковлевич даже в молодости не был кудрявым, а теперь и вовсе не отличался буйной растительностью на голове. Его покоробила развязность неведомой старушки, однако он решил не перечить и молча кивнул головой, подтверждая, что действительно притомился. – И сиди себе, – тем же доброжелательным тоном продолжала бабушка. Она приткнулась рядом и некоторое время молчала. – Послушай, кудрявый, а хочешь, я тебе погадаю? – неожиданно предложила она. Странное предложение озадачило водопроводчика. Он посмотрел на старуху и нерешительно кашлянул. – Да ты не бойся, – усмехнулась бабка, – а судьбу тебе знать надо, поскольку на лихое дело ты собрался. – Я вас, мамаша, не понимаю, – с легким раздражением отозвался Каковенко, – то вы меня кудрявым называете, то о гадании говорите, и опять новость: какое-то лихое дело. – Да ты не обижайся, кудрявый, – гнула свое старуха, – я так всех называю. Не беда, что у тебя на макушке плешь, душа у тебя открытая, а коли открытая, значит, ты кудрявый и есть. Рассуждения странной бабушки были не лишены логики. – А почем вы знаете, что у меня открытая душа? – спросил Каковенко, заглатывая наживку. – Вижу, – просто сказала бабка, – у меня глаз на людей наметанный. – А как вы будете гадать? – спросил Каковенко бабушку с наметанным глазом. – Да по руке! – Уж не цыганка ли? – Нет. К египетскому племени отношения не имею, но гадать могу. Позолоти ручку. – Неужто обязательно? – Само собой, иначе гадание не получится… Каковенко начал рыться по карманам и вспомнил, что, идя на операцию, выложил кошелек. – Нет денег у меня, – облегченно произнес он, решив, что гадание отменяется. – Деньги не обязательно, – равнодушно сказала старуха, – дай что-нибудь. Каковенко лихорадочно перебирал в уме: что бы такое дать старой ведьме? Разве что пестик? «Дам ей бутерброд», – наконец решил он и вытащил из кармана изрядно помятый сверток. – Пойдет, – заявила бабка и понюхала колбасу, – богато живешь! – Она схватила ладонь водопроводчика и начала крутить ее с таким энтузиазмом, что, казалось, вот-вот сделает ему вывих. Каковенко покорно молчал, решив вытерпеть все до конца. – Плохи твои дела! – наконец заявила бабка. – А что такое? – Не ходил бы ты туда. – Куда? – Сам знаешь. – А если все-таки пойду? Бабка пристально глянула ему в глаза, и сердце водопроводчика ушло в пятки. – Пойдешь – не вернешься, – просто сказала она. – Что же делать? Старуха улыбнулась со зловещей печалью. – А не идти тоже нельзя, еще хуже будет. «Она меня дурачит», – решил Каковенко. Он выдернул руку и злобно посмотрел на бабку. Та как ни в чем не бывало занялась бутербродом. Каковенко поразило то обстоятельство, что рот у нее полон совершенно целых зубов. – Хорошая колбаса, – заявила старуха, облизываясь, – давай второй, научу, что делать. Не отдавая отчета в своих действиях, Каковенко автоматически достал из кармана второй бутерброд и протянул его старухе на ладони, словно пасхальное яйцо. – Ай, браво! – воскликнула гадалка. – Широкая натура. Последним поделился. Как же такого губить? Нельзя никоим образом. Слушай, голубь мой. В домик тот не ходи. Ты понял?! Каковенко завороженно кивнул. – А идти тебе надо тем путем, каким ты уже раз пошел. Ты понял?! Он вновь кивнул. – Как попадешь в проход, иди все время направо. Узнать настоящий проход нетрудно. Первый раз ты до него не дошел, Хозяин помешал, а теперь должен дойти. Только надо всюду поворачивать вправо. Ты понял? И, главное, не шуми. Иди осторожно. До места дойдешь, жди. И ни звука. Ты будешь наверху, они внизу. Стой и смотри. Если заметят, уходи. Но нужно идти назад только задом наперед. – Да как же это?! А если споткнусь? Старуха пожала плечами и промолчала. – А если вообще никуда не пойду? Вернусь домой, и дело с концом… – Никак нельзя. Через день умрешь. Оглушенный этим сообщением, водопроводчик некоторое время находился в полном замешательстве. Старушка поднялась, снова скрипнула калитка, и на улице Бебеля воцарилась первозданная тишина. Каковенко очнулся и посмотрел на калитку, за которой скрылась бабка. «Налево пойдешь – не вернешься, направо пойдешь – совсем пропадешь, а прямо пойдешь – и вовсе сгниешь, – подумал водопроводчик, – прямо, это значит домой, к Дуське». Он набрал полную грудь воздуха и с силой выдохнул. Решение было принято. – Пойду направо, – вслух огласил решение Каковенко и поднялся со скамейки. Тем путем, каким уже шел: это она, наверное, про колодец говорила. Придется снова лезть в проклятую дыру. И он отправился назад в город. Начинало темнеть, но колодец он нашел сразу. Да и как его забудешь. Каковенко раздобыл две железки и сноровисто открыл люк. С минуту он постоял перед черным зевом, потом решительно начал спуск, не забыв задвинуть за собой крышку. Осклизлые металлические штанги спуска кое-где поросли мхом. Возможно, после него сюда никто не спускался. Наконец он на дне. Водопроводчик достал фонарик и посветил по стенам. А если кольца, которое открывает ход, нет? Но кольцо было на месте. Каковенко осторожно кончиками пальцев дотронулся до кольца и сам поразился, как дрожат его руки. Металл казался теплым на ощупь. И Каковенко отдернул руку, точно обжегся. «А может, наврала проклятая ведьма, может, стоит отправиться домой? Откуда она могла знать? Что, черт возьми, вообще происходит?» Он в который уже раз задумался, потом машинально достал сигару и раскурил ее. Нет, знала старуха! Точно знала! Назад дороги нет. Сам напросился! Никто его туда не тянул. Хотел прославиться, вот и прославился. Эх, Дуся, Дуся! Сгубили парнишку. Постой, постой! Не рано ли паникуешь?! Крепкая сигара неожиданно придала уверенности. Он с силой дернул кольцо. Обросшая мхом стена подалась, и перед ним открылся ход. Не раздумывая, водопроводчик шагнул вперед. Сколько он тут не был, лет пять, шесть? Каковенко провел лучом по каменным стенам. На века делали, ни одной трещины в своде. Да что там свод! Даже между кирпичами шов раствора словно вчера положили, так чист и ровен. Только местами бороды мха свешиваются со стен. |