Онлайн книга «Тьма»
|
– Нет, какая там бородка… Я же говорю: самая обычная внешность, таких миллионы. – И какой диагноз ему поставили? – Да самый обычный. Маниакально-депрессивный психоз. – Ты говоришь: проповедовал? А подробнее? Сашка достал с полки тоненькую папку, раскрыл ее… – Вот. Александр Александрович Александров. Это я так его обозвал для порядка. Своим, между прочим, именем отчеством. Диагноз: МДП. Задержан без документов на Соцгородском вокзале сотрудниками вокзальной милиции. Согласно протоколу, составленному в опорном пункте правопорядка, «собрав вокруг себя толпу, вел религиозную пропаганду, называя себя Ангелом Света». Ангел Света! Надо же! – Сашка хмыкнул. – Сейчас чтение молитв в общественных местах не запрещено, однако его все-таки задержали. А задержали, потому что не имелось документов, и, вообще, вид, по мнению милиционеров, имел подозрительный, а кто он такой и откуда, этот человек внятно объяснить не мог. – Ты его лечил? – Да, как сказать… Лечил, естественно. – Ну, и?.. – Я не совсем понимаю, какая информация тебе нужна? И объясни, что он там, у вас, натворил? Людмила Сергеевна вкратце изложила известные ей события. – Говоришь: мертвеца оживил? Ты уверена? – Лично констатировала смерть этого Картошкина, а потом, через пару дней, видела его живым. – Ошибиться не могла? Знаешь: бывают такие обмороки, при которых пульс практически не прослушивается, а дыхание до того замедляется, что даже не фиксируется. – Конечно, ошибка возможна, но маловероятна. Мертвых я навидалась в достатке. – А об одном ли мы человеке говорим? Фотографии его у тебя, случайно, не имеется? – Чего нет, того нет. Могу описать, насколько запомнила. Рост средний, даже слегка ниже среднего. Длинные волосы какого-то неопределенного цвета, глаза карие… Бороденка реденькая… – А смотрит как? – То есть? – Ну, с прищуром или нет. Прямо в глаза или отводит взгляд… – Да не присматривалась я к нему. С какой стати?! – Может статься: это он и есть. Глаза точно карие. И невысокий. Взглянуть бы на него… – За этим я и приехала. Заберите его, пожалуйста! Век благодарна буду! – А в чем выразится эта благодарность? – игривым тоном спросил Сашка. – Да хватит тебе! Ты же свое получил. – Можно было бы еще разок. – Ишь, губищи раскатал. Еще разка не будет! – Ну, так и разбирайся с собственными проблемами сама. Людмила Сергеевна подумала, прикинула… От этого джинсового чудика, так или иначе, но было необходимо избавиться. Иначе жизнь в Верхнеоральске и, что еще важнее, жизнь ее семьи были под угрозой. – Хорошо, Сашка, – согласилась она, – приезжай и забери своего больного. – К нам, обычно, сами больных привозят, – возразил Дробот. – Ну, уж нет! – Вообще, все, что ты рассказываешь, весьма интересно. Чего-нибудь подобного я от него ожидал. – Почему ожидал? – Уж больно он странный. У нас тут, конечно, странных хватает, но этот особенный. Для начала он не сообщил своего имени. «Забыл», говорит. Вообще все напрочь забыл о своем прошлом. Кто он, откуда… «Ничего, говорит, не помню. Ехал куда-то… или летел…» Такое, конечно, случается. Но настораживали глаза. Они вряд ли могли принадлежать человеку, потерявшему память. Взгляд, помню, у него был такой… неуловимый, что ли. Краем глаза замечаешь: наблюдает за тобой, обернешься, смотрит в другую сторону. – Он мне, паразит, жизнь испортил! – с ожесточением произнесла Людмила Сергеевна. – Вначале у меня из-за него с начальством неприятности возникли. Он, этот тип, якобы одного пьянчужку оживил. Я тебе об этом уже говорила. А я лично его, пьянчужку то есть, на тот свет отправила, установив факт смерти. Главный говорит: «Как это так? Ты смерть констатировала, а человек прямо на кладбище ожил?!» Заподозрил в непрофессионализме… «До начальства, говорит, дойдет…» Но даже не это главное. Этот… черт его знает, кто, сколотил нечто вроде секты. Народ мутит… Дочка моя к нему под крылышко перешла. Да и муженек… – Тут Плацекина запнулась. – Что, муженек? – Он у меня милиционер. Начальник горотдела… – О! – Я с ним договорилась, чтобы он убрал этого полоумного из города. Вначале вроде все нормально было. Закрыл он полоумного в каталажке. А потом его соратники, полоумного то есть, в том числе и девчонка моя, устроили демонстрацию у ворот милиции. Ну, мой и выпустил полоумного на свободу. Задерживать, мол, не имею права. Не за что. Вот ведь гад! – Кто гад? – Да мужик мой! Службу забросил. Стал с этими шататься. – Даже так? – Ну! Поэтому я к тебе и приехала. Забери его ради Христа! Век благодарна буду. – Хорошо, хорошо… Может, все-таки ты сама его и привезешь? – Рада бы… Но боюсь: ничего не получится. Как, спрашивается, я смогу полоумного задержать? Мне просто не дадут это сделать его приспешники. А если из Соцгорода приедут: другое дело! – Хорошо, договорились, решено. Только сейчас я не могу. Сама видела, что у нас творится. А меня на место главврача вроде собираются поставить. – Твое присутствие, собственно, и не нужно. Достаточно двух крепких санитаров. – Э нет, лапочка. Мы же, кажется, договорились. Услуга за услугу… Людмила Сергеевна усмехнулась: – Ладно уж… Приезжай. – Я тебе позвоню предварительно, – сказал Сашка. – Когда? – Дня через два-три. Максимум через недельку. Жди. Вернувшись домой, Людмила Сергеевна вновь оказалась в самой гуще событий, и даже как бы позабыла о своем визите в Соцгородскую психбольницу, о нежданной встрече с Сашкой Дроботом и о кувырканиях на музыкальном диване. Муж и дочь, к счастью, вернулись домой. Людмила Сергеевна, женщина неглупая и дальновидная, старалась не заговаривать с ними о джинсовом, надеясь, что увлечение этим странным героем само собой пойдет на убыль. Один только раз она спросила мужа: – Скажи, Миша, что ты нашел в этом умалишенном? – Ты о Шурике? – Ну да. – Он вовсе не умалишенный. – А кто же он? Плацекин замялся: – Не знаю, поймешь ли… – А ты попробуй объяснить. – Такого человека я еще не встречал. – Интересно, что в нем такого примечательного? – Да как сказать… В его присутствии по-другому себя чувствуешь. С чем сравнить?.. Ну, скажем, когда в бане напаришься до изнеможения, аж в глазах туманность, выходишь на свежий воздух, садишься за стол, наливаешь холодного пивка и делаешь первый глоток… Блаженство! И еще сладкое раскаяние. Словно снимаются все грехи, которые на мне висят. Вот такими ощущениями оделяет меня чудотворец. Приткнуться к нему хочется, приютиться у его ног… |