Онлайн книга «Все пиарщики делают это!»
|
– Чтобы Россия в НАТО, что ли, вступила? – хмыкнула Васька. – Ну, наверное, нет. Просто продать Западу все на корню. – А кто их кандидат? Финансовый аналитик Миша хмыкнул и дернул себя за ухо. – Ходят слухи, что они поставили на Погодина. Но, я же говорю, там такая секретность... Может, уже передумали. Я бы на их месте переиграл, пока не поздно. Что толку работать с заведомо непроходным кандидатом? Так они до Стабфонда точно не доберутся. – Ну, давайте – за секреты... – предложила я, поднимая бокал. Пожалуй, это не самое худшее, что мы могли услышать. Значит, Перцель, работая в Минфине, до последнего времени не входил в это «тайное сообщество». Значит, в преддверии выборов он зачем-то понадобился там. И есть серьезные подозрения, что альтернативный масонский кандидат в президенты – все-таки Погодин. Да уж, серьезные дела при свете не делаются... Я залпом допила вино из бокала и налила еще. Не то чтобы у меня еще оставались идеалы, в конце концов, у нас в конторе много лет висел плакат: «Не пойду на выборы – все кандидаты пидоры!» Но за бокалом вина осознать, что твой любимый мужчина планирует продаться Западу – не самое приятное открытие. Я так устала, что захотела срочно забыть о фондах, масонах, о Петрове, о городе Северске, где нет круглосуточных продуктовых магазинов... – Кстати, – оживился Миша, вспомнив с новым бокалом новую деталь, – есть проект – передать Стабфонд в управление частной управляющей компании. Кажется, бельгийской. Минфин активно продвигает этот проект. Правда, непонятно в этом случае, кто будет ручаться за его сохранность... Мы загрустили и перешли на бренди. Под бренди мы с Васькой рассказали пару миниатюр о выборах на Украине. В частности, как кандидат в Верховную Раду подрался на штабном совещании с собственным батькой, и тот ловко разбил ему нос – чем сделал сына-кандидата непригодным для фотосессии как минимум на неделю. О том, какое нижнее белье предпочитает Юлия Петрушенко. О том, как премьер Якубович, перебрав массандровских вин, ловил инопланетян на пике Ай-Петри. Или как кандидат Пролейко перед прямым эфиром раскусил от волнения вставную челюсть... У нас чудесная работа. Всегда есть чем развлечь друзей, не прибегая к историям о собственной загубленной жизни. Румяный Миша был впечатлен, слушал меня, порхая ресницами, и пил, как губка. Даже удивительно, сколько может выпить приличный человек. Васька задремала в кресле. Славка царапал стол ножом. – Хули ты делаешь, Слава, – со всей возможной деликатностью заметил хозяин. – Конечно, – обиделся пьяный Славка, – все вы тут... интеллигентщина, бренди пьете, в гимназиях обучались! Трамвай неоднократно видели... даже катались на нем! А я, человек из глубинки, раз бухнул – значит, хочу крушить и стол царапать. На волю я хочу, понимаете вы?! Но красивого скандала а-ля рюс не получилось. Потому что зазвонил телефон. Мой телефон. Славка цапнул трубку. – Аллоооу! – игриво протянул он. – Кого? Дарью? Ах, Дарью... Тут валяется, под столом. А вы, собственно, кто? Я выхватила трубку. В ней шипел Гарик. – Дарья. Где. Вы. Находитесь. – Гарик, – умильно начала я, осознавая, что голос мой со стороны звучит даже пьянее, чем я себя чувствую, – у нас все, апппсолютно все под контролем! – Дарья, где вы?! – Мы... тут... – Я задумалась. – В комнате. – Даша! Нам срочно нужна листовка! Белинский в лице Данилы Мерзлякова позволяет себе хамские антипетровские высказывания. Он думает, что в Сибири можно все, и что реакция Кремля будет отсроченной. Даша! Мы должны доказать, что это не так, и ударить Данилу хуком слева! – А йййя тут при чем? Если хук слева... – Я фигурально выражаюсь! – прошипел Гарик. – Нужна листовка, сегодня ночью. – Гарик, понимаешь, мы тут... обсуждаем проблемы Стабфонда... случайно заехали довольно далеко и заблудились! – Тебе не кажется, что это хуевая отмазка?! – Конечно, ты терпимо относишься только к себе! – Еще бы! – крикнул он и бросил трубку. Я посидела несколько секунд, мысленно продолжая диалог с Гариком. Когда в моем воображении он сказал: «Понимаю. На вашем месте я бы тоже полетел», – я почувствовала, что вполне заслуживаю еще бренди. Который, к сожалению, кончился. Но Миша вдохновенным жестом уже смешивал водку с коньяком. Мы еще успели спеть песню «Ой, мороз, мороз...» и обсудить Интернет-конференцию кандидата Петрова. – Какие у нас, блядь, вопросы, такая и страна... – в пьяном унынии заявил Славка. – И если мы его спрашиваем не про сраную политическую стратегию, а про гигантского спрута, которого выловили в Тихом океане, или про приворотную магию... – А чего там со спрутом? – живо заинтересовался Миша. – Спрут как спрут – голова, два уха. Не в том дело, Миха! А дело в том, что нет у нас национального самосознания! – А нормальный человек кандидату не напишет! – А нормальный человек в кандидаты не пойдет!.. – А вот сейчас позвоним Петрову и спросим... спросим его, сукиного сына... Дашка, у тебя есть телефон Петрова?! Дальше разговор слился в мычание. Славка что-то бормотал про беременного Петрова, которому нужно позвонить. Срочно. И про новую метлу. Миша, между прочим, сообщил, что решил на мне жениться. Сполз под стол, опрокинув на себя пиалку с коньяком, и уснул. Интересно, почему на мне, а не на Ваське? Жениться обычно собираются на Ваське. Наверное, потому что она уже дрыхнет... Потом было пять часов утра, и я уснула на полу в ванной. Проснулась я в постели. На наволочке с разноцветными морскими звездами. Чья-то голая нога по-хозяйски валялась на мне. Стоп. Нога?! Ах, Васькина... Еще несколько секунд я блаженствовала, оглядывая книжные полки и велотренажер в углу, свои штаны, вывешенные на тренажере, и Васькины свалявшиеся локоны. Я помнила, что тренькал будильник. Помнила ощущение, что сотня злобных карликов со всего размаху ударили по моей голове сотней молоточков... Я выключила его, сверху на всякий случай положила подушку. Еще полчаса лежала с закрытыми глазами, прислушиваясь к собственным злорадным мыслям: человек, который изобрел будильник, уже умер – это не ново, но слышать приятно. Самолет!!! Самолет в Северск вылетает в десять утра. Часы... Я поспешила опять закрыть глаза. Еще минута ушла на размышления, вставать или не вставать. |