Онлайн книга «Кубарем по заграницам»
|
— Помилуйте! А перины, которыми вы накрываетесь?! Внизу перина, сверху перина; получается огромный пирог, в котором тоненькая прослойка фарша — полураздавленный плоский человек. Мне всегда снится, что на меня обрушился глетчер и засыпал меня миллионом пудов снегу!.. Это не постель, а обвал в горах! Утром горничная долго должна искать маленькое сморщенное задохшееся существо, чтобы с помощью массажа и искусственного дыхания пробудить его к жизни!.. — Зимой под периной теплее, — робко возразил чех. — Впрочем, действительно, с непривычки, может быть, неприятно… — Неприятно!.. Это даже не эстетично!! Вообразите молодую хорошо сложенную женщину под этой горой! Каковы получаются у нее контуры? А? А как у вас подают водку в ресторане? Вы видели хоть одного кельнера, который, несмотря на все ваши мольбы, подал бы вам водку перед обедом?! Он всегда норовит притащить водку к сладкому!! Это разве порядок?! — Это, вероятно, потому, что наш национальный напиток — пиво… Я кричал, жестикулировал, выдумывал самые тяжелые вещи — чехи были неизменно вежливы, кротки и безмятежны. Я головой бился об эту каменную стену деликатности, я охрип и, наконец, не найдя больше других недостатков, ворчливо сказал: — И потом мне совершенно не нравятся ваши… Я боюсь даже написать произнесенное мною слово, потому что едва это слово прозвучало — с моими компаньонами произошла разительная, волшебная перемена… Лица их налились кровью, глаза засверкали негодованием, и мужественные кулаки, как молоты, застучали по безвинному столу: — Вы у нас в Чехии гость! — загремели голоса. — И поэтому невежливо говорить в Чехии такие вещи! Если вам не нравится — уезжайте к себе в Россию! Господи! За что они так на меня напали? Ведь я только сказал, что мне не нравится такая простая вещь, как… Нет… страшно. Лучше я напишу это слово завтра. Кнедлики
«Кнедлики»!!!!! Вот то слово, которое привело в возмущение и ярость моих друзей-чехов… — Позвольте, господа, — оправдывался я. — Ну что в них хорошего? Что такое — кнедлики?! Это вареный, тяжелый, как свинец, хлеб, который кирпичом ложится в желудке. Ведь если я буду есть кнедлики каждый день — у меня в желудке будет кирпичный дом! — У вас не в желудке кирпич, — кричал мой сосед по столу, — а в сердце у вас кирпич! Да ели ли вы когда-нибудь настоящие кнедлики?! А другой чех — самый деликатный — сказал: — Я и забыл, что мне нужно домой… — Позвольте! — забеспокоился я. — Вы же говорили, что у вас свободный вечер… — Да, но я не думал, что он так печально кончится. — Пойду и я, — встал другой. — И я!! Я остался в грустном одиночестве… Ничего не поделаешь — придется обедать одному: — Кельнер, дайте обед! На первое мне дали суп с кнедликом; на второе «вепшово печенье» с кнедликом; на десерт — кнедлик с яблоком внутри. Смотрел я на эти три невинные штучки, лежащие передо мною нетронутыми, и думал: «Неужели такой пустяк может повести к международным осложнениям и к разрыву дипломатических сношений?..» * * * Забыл сказать: потребованную мною к предобеденной закуске водку кельнер подал вместе с кофе… Побрел я грустно домой, разделся и подполз под перину… Может быть, здесь людская ненависть не отыщет меня! Как добыть себе в Праге комнату
Все живущие в Праге хорошо знают, как трудно добыть в этом прекрасном городе даже не-прекрасную комнату… Бесквартирные квартиранты бьются и разбиваются о занятые уже квартиры, как слабая волна о несокрушимый каменный утес. Любя своих читателей по-христиански, — я хочу дать им очень полезный совет: «Как добыть себе комнату»! * * * Наметив себе владельца уютной комнатки, очень ревнивого и имеющего хорошенькую жену, вы садитесь за стол и пишете жене и мужу два совершенно различных письма… Первое: «Мадам! Ваш муж вам изменяет. Если хотите убедиться — идите завтра в 8 часов вечера в гостиницу «Гранд-Отель» и постучите в 42-й номер. Ничего не подозревая, он откроет вам, вы ворветесь и застанете его с вашей соперницей. Письмо это сожгите. Захватите на всякий случай револьвер… Ваш доброжелатель». И второе: «Послушайте вы, рогатый муж! Ваша жена вам изменяет. Если хотите убедиться, идите завтра в 8 часов вечера в «Гранд-Отель». Там, в 42-м номере живет тот, который надсмеялся над вашим семейным очагом. P. S. Захватите револьвер. Письмо сожгите. Ваш доброжел.». Можете для верности написать и третье письмо — кроткому, ничего не подозревающему жильцу № 42 «Гранд-Отеля»: — «М. Г. [74] Я знаю, вы живете в «Гранд-Отеле», № 42. Завтра в 8 час. вечера на ваш номер будет сделано преступное нападение с целью грабежа. Когда к вам ворвутся — стреляйте! Ваш доброжелатель». Послав все три письма, ждите кротко результатов… Что-нибудь, да выйдет: или муж ухлопает жену, или жена мужа, или муж — безвинного жильца № 42, или жилец — мужа… Одним словом, будет кровавая неразбериха, которая вам на руку… В том или другом случае — кто-нибудь попадет в тюрьму, кто-нибудь на кладбище… Тут-то вы не зевайте. Занимайте освободившуюся комнату, пока из-под носу не выхватили. Не смущайтесь, если призраки загубленного вами мужа или жены будут являться вам. Днем они не являются, а ночью — пусть себе ходят. Походят, походят, да и отстанут. Мой ученик
Результаты моего вчерашнего совета «Как найти себе в Праге комнату» сказались очень быстро. Даже — молниеносно! Он вошел ко мне, не постучавшись, и первыми его словами были: — Чтоб они провалились, ваши адовы, анафемские фельетоны!!! — Сами вы провалитесь, — застенчиво сказал я. — Чтоб она лопнула, газетенка ваша несчастная!! Будь они прокляты, все номера «Прагер Прессе» [75] , от первого до последнего!! Я одобрительно потрепал его по плечу венским стулом, но он угрюмо уклонился от этой ласки и, стукнув кулаком по столу, сказал: — Ищите мне комнату! — Камера в городской тюрьме вам подойдет? — заботливо осведомился я. |