Книга Наследник Громовержца, страница 50 – Олег Авраменко

— Спасибо, — ответила я, польщённая его похвалой. — А мне приятно, что у меня такой любезный братишка.

Патрик никогда не упускал случая сделать мне комплимент по поводу одежды. Этим он выгодно отличался от Феба, который совершенно не обращал внимания на мои наряды.

— Присаживайся, — предложил брат. — Кофейку хочешь? — В его руке появилась ещё одна чашка. — Я приготовил себе про запас.

— С удовольствием, — Я взяла чашку и присела на ступеньки рядом с ним. — Что-то ты сегодня невесел, Пэт. В чём дело? Поссорился с Амалией?

— Нет, с ней всё хорошо. Через часик смотаюсь на Дамогран и заберу её на выходные.

— Тогда что случилось? Почему ребята репетируют без тебя.

— Это не репетиция, — ответил Патрик. — Сейчас мы слушаем очередного кандидата на вторую гитару.

— Но тогда тем более ты должен в этом участвовать, — сказала я. — Какое же прослушивание без лидера группы?

— Ну, в принципе, мне и отсюда хорошо слышно, — заметил он. — Паршиво играет, согласна?

Чтобы не разочаровывать его, я утвердительно кивнула. Хотя, если честно, не чувствовала никакой разницы. Несмотря на все мои старания, мне так и не удалось понять тяжёлый рок. Это сильно огорчало меня: ведь мой брат Патрик и мой лучший друг Феб были заядлыми рокерами, а я не могла разделить их увлечение и наслаждаться вместе с ними этой музыкой. Мне нравились разве что некоторые рок-баллады, а от остальных песен, чересчур энергичных и напористых, у меня вяли уши.

— А кого вы сейчас прослушиваете? — поинтересовалась я ради проформы. — Я его знаю?

— Может, и знаешь. Это Брокайд, побочный сын Камлаха Фергюсона.

— Тот, что от Марты?

— Да. Полный бездарь. — Патрик вздохнул. — А впрочем, даже будь он гением, Феб всё равно отверг бы его.

— С какой стати? — удивилась я. — Не слышала, чтобы у Феба были какие-то трения с Фергюсонами. Скорее, это ты их недолюбливаешь.

Стойкую неприязнь к Моргану Фергюсону, первому министру Дома Источника, и ко всему его потомству Патрик унаследовал от своего отца. Ещё задолго до нашего появления на свет Кевин был без памяти влюблён в Монгфинд Энгус, но она не ответила ему взаимностью и вышла замуж за Моргана. С тех пор Кевин заимел большой зуб на всё семейство Фергюсонов и, сам того не желая, внушил подобное чувство своим детям.

— Дело не в Фергюсонах, — мрачно произнёс брат. — Феб бракует всех претендентов, независимо от их мастерства и происхождения. Причём всякий раз находит убедительные причины, с которыми мы не можем не согласиться. А сегодня у меня возникли подозрения, постепенно переходящие в уверенность, что он неспроста такой разборчивый. Похоже, у него есть своя кандидатура, но он никак не решается её предложить. Боится, что мы будем против — все, кроме Шейна.

— Ага! — сообразила я. — Ты думаешь, что это девушка?

— Почти не сомневаюсь. И даже догадываюсь, кто. Одна гитаристка из нашего последнего мира.

— Его подружка? — как можно безразличнее спросила я.

— Не знаю. После той вечеринки, на которой они познакомились, я её больше не видел. И Феб о ней ни разу не упоминал. Однако стащил у меня диск с её записями — как раз сегодня утром я это обнаружил. Надо признать, что играет она здорово.

— Так в чём же проблема? Что она не ведьма? Или что девчонка?

Патрик заметно смешался:

— Ну… в шоу-бизнесе существует такое понятие, как формат. У нас команда мальчишеская, колдовская — это формат, в котором мы привыкли работать. Тут и чисто технические моменты, и психологические…

— Короче, — перебила я, — ты пока не готов к перемене формата. И Мортон с Гленном, как я понимаю, тоже. Но ничего, Феб с этим справится. Промаринует вас ещё недельку-другую безрезультатными прослушиваниями, пока вы не дойдёте до кондиции, а потом предложит свою протеже. И у вас просто не останется сил на возражения.

— Да уж, — согласился Патрик. — Скорее всего, так и будет. Феб умеет настоять на своём.

— А как он вообще? — спросила я. — Держится нормально?

— Абсолютно. Такое впечатление, что вернулся прежний Феб, каким был пять лет назад. Вместе планируем следующие гастроли, работаем над обновлением репертуара, постоянно спорим о том, сколько должно быть своих вещей, а сколько можно взять чужих — и каких именно. На днях он написал слова для новой песни, сейчас сочиняем музыку. Вроде отлично получается.

— И о чём песня?

— О любви. Будет шикарная баллада, тебе обязательно понравится. Феб и раньше был хорошим поэтом, но его последнее стихотворение — просто супер. Можно подумать, что купание в Источнике раскрыло новые грани его таланта.

— Кстати, а что он говорит про Источник?

— Ничего конкретного. Самой темы не избегает, но от прямых ответов уходит. А я не настаиваю. Мне, конечно, хотелось бы знать, за какие заслуги Источник так его отметил, но нельзя сказать, что я сгораю от любопытства. Для меня главное, что Феб остался своим в доску парнем и никакие уровни Круга Адептов его не изменили.

Тем временем гитары умолкли и теперь слышался только перестук барабанов. Мои уши могли наконец отдохнуть — Мортон барабанил красиво и ненавязчиво. Патрик вышвырнул свой окурок по микро-туннелю куда-то в безвоздушное пространство и тут же начал новую сигарету.

— Между прочим, Фи, это правда, что Феб уже не сможет стать Стражем Порядка?

— По-видимому, да, — ответила я. — Во всяком случае, так считает Софи. По её мнению, теперь Феб слишком прочно связан с Источником, и эту связь невозможно разорвать.

— Вот и хорошо, — сказал Патрик. — Фебу совсем не нравились планы Порядка. А сейчас он явно воспрянул духом. Похоже, Источник предложил ему такое будущее, которое его полностью устраивает.

— Да, наверное, — согласилась я. — Вот только хотелось бы знать, что это за будущее.

И я, и другие адепты спрашивали у Хозяйки, зачем Источник допустил Феба на десятый уровень. Она ответила, что сама не знает, но мы ей не поверили. Источник не мог так поступить без её ведома и согласия.

Феб тоже темнил и настойчиво утверждал, что ничего по существу дела Хозяйка ему не сказала. Однако я не сомневалась, что те или иные объяснения он всё-таки получил. Причём они целиком удовлетворили его, иначе он не вёл бы себя так спокойно…

Барабанный перестук прекратился, и вместо него зазвучал орган — торжественно и величественно. У мальчиков многие песни начинались с такого многообещающего вступления. А потом врывались злющие гитары и всё портили.

Патрик одним глотком допил свой кофе и поднялся.

— Так, кажется, прослушка закончилась, — с облегчением произнёс он. — Теперь остаётся только сказать Брокайду, что его стиль нас не устраивает.

— А почему бы прямо не сказать, что он плохо играет? — спросила я, проходя вслед за братом в дом.