Онлайн книга «Академонгородок»
|
Хорошо еще, что есть у меня такой укромный уголок. Там, в подвале недостроенного корпуса, сумрачно, но тихо, и припасены ящики, чтобы не холодно было сидеть. Там мы будем одни — я и Оно, и ни за что на свете не выйдем из тени. Раньше времени… К концу разговора Щедринский совсем расклеился. Он пропускал вопросы мимо ушей, смотрел в одну точку и думал о чем-то своем. Колесникову никак не удавалось вывести его из ступора. — Ну ладно, вы, я вижу, устали, — участковый поднялся, — пойду, побеседую с коллективом… Он открыл дверь и, уже шагнув за порог, оглянулся. — …А потом вернусь, и продолжим! Альберт Витальевич не отреагировал на его слова. С испуганным изумлением он смотрел куда-то мимо, в темноту коридора. — Что там такое? — Колесников уловил краем глаза какое-то движение, но, обернувшись, заметил только длинную, угольно-черную тень, скользнувшую по полу. — Кхм… кошку держите? — спросил он Щедринского, просто так, чтобы справиться с холодком, внезапно пробежавшим по спине. — Кошку? Н-не знаю… — ответил тот почему-то шепотом. — Хорошо. Разберемся! — участковый решительно закрыл дверь и направился в студию. Здесь он застал почти всю съемочную группу за накрытым столом, только двое рабочих лазили по колосникам, натягивая от пола до потолка необъятных размеров синее полотно. — Чайку выпейте, товарищ капитан! — пригласила Алла Леонидовна и тут же по-хозяйски распорядилась: — Леночка! Подай, киска, сервизную чашку из реквизита. Илюша! Сзади тебя стул свободный. Передай товарищу. Вам с чем бутерброд? Салями, сервелат? — О! Да у вас тут прямо пир горой! — Колесников не стал ломаться и подсел к столу, тем более, что собирался еще кое-что узнать от съемочной группы. — Спонсорская продукция, — пояснила Алла Леонидовна. — До следующей съемки все равно не доживет, так что поневоле приходится пировать. Праздник живота, так сказать. При наших-то зарплатах на свои не погуляешь! А у вас как, в милиции? — М-да, — Колесников покивал, — тоже на сервелаты не хватает… — А го-орят, сейчас в милиции хо-ошо платят, — сказала непрерывно жующая Леночка, подавая ему чашку чая и тарелку разноцветных бутербродов. — У меня о-ин знакомый в РУ-ОПе служит, так он… — Ну, сравнила! — хохотнул маленький востроносый оператор. — То в РУБОПе, а то участковым! У меня жена, например, участковый врач. Ну и что? Ходьбы двадцать километров в день, а денег — шиш! Правильно я говорю? — Есть такой эффект, — Колесников улыбнулся. — Серьезно? — удивился осветитель Илюша. — А в Москве участковый — самая выгодная должность. — Да уж куда нам до москвичей! — съязвила Алла Леонидовна, не переставая подкладывать Колесникову яства, — вы, товарищ капитан, постромы попробуйте! Это новый сорт, просто чудо… — Спасибо. — В Москве ж регистрация нужна… — продолжал Илюша, — А регистрацию участковый дает. В том числе и кавказцам. Вот они там на джипах и катаются… — Кавказцы? — глазки Леночки расширились, насколько позволяли щеки. — Участковые, — пояснил осветитель. — Кавказцы-то — само собой… — Скучаете по столице? — спросил Колесников. Он понял, что это и есть Илья Зимин, бывший оператор самого Никиты. Знать бы еще, кто такой Никита… — Скучаю? — Зимин прищурился на него подслеповатыми глазами. — Нет, пожалуй. Чего уж теперь скучать?… — Правильно, Илья! — ввернул востроносый, — Чего по ней скучать? Грязь, грохот, суета! Верно я говорю? — Угу, — легко согласился Зимин. — Я свое отсуетился. — Ну почему же? — участковый понял, что Илью будет нетрудно разговорить. — В вашем возрасте на покой как будто рановато! Зимин покачал головой. — Вы не в курсе, наверное… — Кое-что слышал. Говорят, у вас очень высокая квалификация… — Была, — уточнил Илья. — Серьезная травма? — Колесников деликатно кашлянул. — Вы извините, что я такие вопросы… если неудобно, то… — Да ничего! — Илья махнул рукой. — Я уж всем рассказывал. Снимали мы в Каире один боевичок… — С Никитой? — небрежно осведомился участковый. — С ним, — Зимин кивнул. — Ну, как всегда, полтонны пиротехники — шашки, пакеты, даже магний, в общем, решили грохнуть, как следует, и грохнули. Полыхнуло так, что у меня в обоих глазах теперь слепое пятно. Врачи говорят — поражение сетчатки. Там, в пустыне, где у нас площадка была, оказался склад оружия, что ли, или химии какой-то. — Что ж они, не могли выделить вам место для съемок побезопаснее? — Да склад-то подпольный! Все было запрятано в древней гробнице, никто про нее и не знал, иначе, конечно, нас туда и близко бы не пустили. Гробницу, понятно, разметало, археологи до сих пор по камешку собирают. Но самое удивительное, что от взрыва никто не пострадал… кроме меня, — Илья вздохнул. — Я-то с камерой ближе всех стоял, как герой! Вместе и погорели. Камеру — в утиль, меня… в общем, тоже… — М-да… — Колесников помолчал сочувственно. — А что, Щедринский тоже там был? Осветитель очень удивился. — Нет. С чего вы взяли? — Ну… просто подумал, раз вы вместе перевелись из Москвы… Илья протестующе замотал головой. — Мы не вместе. Я с ним только здесь и познакомился. — А он не говорил, почему уехал? — Нет. — А вы как думаете? — настаивал участковый. Илья насупился. — Понятия не имею! Почему бы вам у него не спросить? — Он натворил что-нибудь? — шепотом спросила Алла Леонидовна. — Ну что вы! — Колесников беззаботно рассмеялся. — Просто я расспрашиваю обо всех понемногу. У Альберта Витальевича — о вас, у вас — о нем… — Но зачем? — не унималась Алла Леонидовна. — Ведь что-то же произошло, раз вы ведете расследование! — Я? — очень натурально изумился участковый. — И не думал! Это прокуратура расследования ведет, а я могу только расспрашивать. Вот, например, давайте вспомним, чем занимались все присутствующие неделю назад, то есть одиннадцатого февраля… Я запер тяжелую металлическую дверь павильона и, на ходу одеваясь, побежал к своему укрытию. Узкие щели, чернеющие в сугробах под снежными козырьками, делали его похожим на замаскированный блиндаж. Последний ДОТ недобитой армии. Отсюда только белым флагом махать… Но я ничем махать не собирался. Для меня это не ДОТ и не блиндаж, а убежище. Убежище от людей, потому что от моего врага мне все равно не убежать… Едва шагнув в пролом, я понял, что и убежища из моего подвала не вышло. В нос ударил запах табака, от всех щелей протянулись лучи, в которых слоями плавал дым. В самом темном углу что-то булькнуло, послышался сдавленный кашель. |