Онлайн книга «Здесь курят»
|
– А что, собственно, он вам сказал? – Похоже, он считает, что нам следует нанять тебе адвоката. Такая еврейская фамилия. Ну, того, что вытянул парня, у которого клиенты светились в темноте. Да, Карлински. – Я не вполне понимаю, зачем нанимать для меня адвоката по уголовным делам. – Ты, главное, не паникуй. Стресс – штука опасная. Рыбу ловить любишь? – Ловлю иногда. – Если тебе нужен отпуск, бери его прямо сейчас. – Отпуск? Когда на нас столько всего навалилось? – Знаешь, что сказал Уинстон Черчилль? Он сказал: времени, удобного для отпуска, не бывает, так что самое верное – уходить, когда хочется. Ник сидел в первом классе, скрежеща зубами и чувствуя, как шейные мышцы стягиваются в тугие узлы. Он позвонил Дженнет. И у нее голос звучал как-то странно. Точь-в-точь как у прежней Дженнет, той, что не выказывала никакого желания провести с ним всю ночь и заставить его стонать. – В шесть я приземляюсь в «Даллесе», – сказал Ник. – Ты не могла бы меня встретить? Нам нужно поговорить. – Знаешь, я страшно занята, – сказала она. – О чем ты хочешь поговорить? – БР рассказал Капитану о моей ситуации, ну, ты понимаешь, об этой парочке, которая меня навещает… – ФБР? На тебе. Половина радиолюбителей Америки радостно навострила уши. – Я знаю лишь одно: БР рассказал обо мне Капитану, а Капитан только что предложил мне уйти в отпуск. – Хорошо бы он мне это предложил. – Не в том дело. Ты, случаем, не знаешь, что наговорил ему БР? – Нет. – Может, встретимся попозже? – Нет. Послышался щелчок, и записанный на пленку голос уведомил Ника, что, если он хочет произвести еще один дорогостоящий вызов с высоты в тридцать пять тысяч футов, достаточно нажать кнопку 2. Он позвонил БР. Ответа пришлось ждать восемь минут. – Да, Ник? – и у этого тон изменился. Что они там, в Академии, фреона все надышались? – Меня интересует, что ты сказал Капитану. Он предложил мне нанять адвоката и уйти в отпуск. БР откашлялся. – Я счел себя обязанным посвятить его в эту историю с ФБР. – Понятно. Что-нибудь еще ты ему рассказал? – Только то, что я знаю. – А что ты знаешь? – Что ФБР проявляет к тебе горячий интерес. По правде сказать, я уже нанял для тебя Стива Карлински… – О господи! – Слушай, Ник, они сегодня опять приходили. В Академии начались разговоры. Я считаю, что в такой ситуации нам не помешают советы хорошего адвоката. – Чего они на сей раз хотели? – Ник, я не уверен, что имею право обсуждать это с тобой. – Как это? – Для твоей же безопасности. И, если честно, я обязан также думать о добром имени Академии. Ник нажал кнопку вызова стюардессы. – Вы умеете смешивать водку «Негрони»? – Разумеется, нет! – радостно отрапортовала она. – Чего я решительно не понимаю, – сказал на следующее утро Стив Карлински (Ник сидел в его кабинете, по стенам которого висело множество фотографий, изображающих Стива в обществе разного рода знаменитостей), – так это почему вы прождали столько времени, прежде чем обратиться ко мне. Карлински был высок, сухопар, в близко посаженных глазах его, казалось, навек застыло изумление. Все в нем было серо, за вычетом яркого, небрежно завязанного шелкового галстука, какой в его мире почитается, наверное, атрибутом беспутного гульки. Говорили, что единственной его страстью, если не считать почасовой оплаты, были вина, которые он, впрочем, не пил, а коллекционировал. Карлински был высок, сухопар, в близко посаженных глазах его, казалось, навек застыло изумление. Все в нем было серо, за вычетом яркого, небрежно завязанного шелкового галстука, какой в его мире почитается, наверное, атрибутом беспутного гульки. Говорили, что единственной его страстью, если не считать почасовой оплаты, были вина, которые он, впрочем, не пил, а коллекционировал. – Я к вам вообще не обращался, – сказал Ник. – И при чем тут опухоль? – Простите. Я был бестактен. При вашей работе вы наверняка слышите об опухолях куда больше, чем вам хотелось бы. Итак, расскажите мне все. Чем больше я буду знать, тем больше от меня будет проку. Это походило на сеанс психотерапии, только подороже, 450 долларов в час. Психоаналитиком Карлински оказался первоклассным. Сам он не произнес ни единого слова. И лишь когда Ник закончил, сказал: – Хоть я ни за что не позволил бы вам впустить к себе агентов ФБР без ордера на обыск, я, в определенном смысле, рад, что вы так поступили. Теперь, когда придет время, мы сможем использовать это против них. – Какое еще время? – спросил Ник. – Черные дни. Хотите закурить? Сам я никогда не курил, но, честно говоря, считаю, что в последнее время анти-табачное лобби слишком много себе позволяет. – После того случая я курить не могу, – сказал Ник. – И это мы тоже сумеем использовать. С учетом ваших служебных обязанностей, это равносильно утрате трудоспособности. Так, а теперь возвращайтесь на работу и, если к вам снова нагрянут агенты ФБР, сделайте милость, тут же позвоните мне. Я тем временем тоже позвоню в два-три места и попытаюсь кое-что выяснить. Ну что же, неплохо, думал Ник, шагая к Академии, отделенной от офиса Карлински тремя кварталами. Вполне порядочный, разумный человек. Едва он вошел в свой кабинет, как туда же влетела Гэзел, держа в руках листок с телефонным номером. – Хизер Холлуэй, «Мун», СРОЧНО!!! – Хизер? Ник. – Ник, у тебя есть время? Хорошо, насколько я понимаю, ты нанял Стива Карлински? Алло? – Я слушаю. – Мне нужен твой комментарий. Ник? – Я слушаю, слушаю. – По-твоему, это комментарий? Думай, думай. – Почему ты так решила? Здорово придумал… – Ты провел в его офисе целый час. Ах он сукин сын! – Да, – сказал Ник, поняв, что отвертеться ему не удастся, – провел, но мы обсуждали вопросы, связанные с АТИ, говорить о которых я с тобой не вправе. Он услышал, как пальцы Хизер – которым могло бы найтись и лучшее применение – защелкали по клавишам, записывая его слова. – То есть о расследовании, которое ведет ФБР? – спросила Хизер. – Ты имеешь в виду столь бездарно затянувшееся следствие по делу о моем похищении и пытках? Щелк-щелк-щелк-щелк. – То есть ты отрицаешь, что Стива Карлински наняли, чтобы он представлял тебя в деле о твоем недавнем исчезновении и появлении на Эспланаде обклеенным никотиновыми пластырями? |