Онлайн книга «Зеленые человечки»
|
– В субботу… – протянул Банион. – Ах да, конечно… Как насчет следующей субботы? В трубке раздался шелест страниц ежедневника. – Боюсь, следующая суббота тоже занята. – Да? Так-так… – Банион уныло пролистал пустые страницы собственного ежедневника. – А что ты будешь делать сегодня вечером? – неожиданно спросил Берт. – Сегодня? – Сегодня, после заката солнца. Это такое явление природы, к твоему сведению. – Ничего особенного, насколько я знаю. Битси будет смотреть очередную серию фильма об Элеонор Рузвельт. Я планировал поработать над своей книгой о Франклине. – Я заеду за тобой где-нибудь в половине седьмого, и мы пропустим по стаканчику у тебя дома. – Ты не обязан это делать, Берт. – Но я так хочу! Банион повесил трубку. Настроение было отличное. Даже в Вашингтоне чудеса случаются. И плевать на этого чертового мадьяра Виллигера, если у него есть такой друг, как Берт Галилей. Ровно в шесть тридцать Берт подъехал на своем «Мерсе» и посигналил под окнами. Шутки ради он заменил фирменную эмблему «Мерседеса» на смешного пупсика-негритенка – не иначе, чтобы подразнить напыщенный вашингтонский истеблишмент. Подпрыгивая на ухабистых, мощеных булыжником дорогах, они поехали к дому Баниона на Думбартон-стрит – бывшей резиденции одного известного, хотя и никудышного военного министра. Банион почуял неладное еще в вестибюле, когда горничная шепотом сообщила ему, что «инвитадос» (гости) уже собрались в гостиной. Какие, к черту, «инвитадос»? Войдя в комнату, он увидел застывших в гробовом молчании Тайлера Пинча, Билла Стимпла, Боба Ньюкомба (теперь понятно, куда тому надо было бежать), Вэл Далхаузи, Карла Кантмора (автора популярных научно-фантастических рассказов), Сида Минта и какого-то незнакомого субъекта. У всех на лицах была написана вселенская скорбь. Банион почувствовал, как на его плечо опустилась тяжелая ладонь Берта Галилея и бархатный голос над его ухом пробасил: – Джек, мы собрались здесь, потому что мы все тебя очень любим. * * * Существует только один достойный способ борьбы с интервенцией – стакан в руке. Провожаемый похоронными взглядами гостей, Банион прошел к бару, не спеша сделал себе коктейль с мартини. Никто не проронил ни слова, пока он наливал ледяной напиток в стакан, а потом с вызывающим видом бросил туда три оливки. Банион отпил глоток, чувствуя, как ароматная жидкость разливается по желудку. Он подозревал, что этот коктейль будет единственной радостью за весь день, в течение которого на него, словно из рога изобилия, сыпались разочарования и неудачи. – Итак – сказал он, не отходя от бара, – чем обязан такому вниманию к моей скромной персоне? – Джек, – взволнованно начала Битси, – пожалуйста, не сердись. Берт прав. Мы собрались здесь, потому что мы тебя очень любим. – Весьма тронут. Не знал, что являюсь объектом массового поклонения. А что, этот джентльмен, – Банион махнул стаканом в сторону незнакомца, притулившегося на обитом ситцем кресле, – тоже меня любит? – Это доктор Блотт, – поспешно отвечала Битси, – из клиники «Велл Хейвен». – Ах, да. Конечно. С веселенького ранчо. – Что? – Из психбольницы. Как поживаете, доктор? Ваши люди со стальными сетями уже спрятались за коврами? Или у вас за пазухой пистолет, заряженный ампулой со снотворным? Доктор Блотт, робкий лысеющий человечек, скроил участливую гримасу и пролепетал успокаивающим тоном, будто хотел утихомирить взбесившегося Кинг-Конга: – Миссис Банион попросила меня приехать, потому что она очень обеспокоена. – Еще бы. С нами расплевался Эрхардт Виллигер. Хм… Вот это я понимаю, мартини. Мой папаша, стоило ему учуять запах вермута, говорил, что это ангел пролетел. Кто еще желает выразить обеспокоенность? – Джек, – резко проговорила Битси, – это очень важно. Банион подумал, что Тайлер Пинч, куратор галереи «Фриппс», сидит слишком близко к его жене. – Уютно устроился, а, Тайлер? – осведомился Банион. – Битси попросила меня приехать, Джек. Существует дюжина мест, куда я бы мог сегодня отправиться. – В Филадельфию, например? – Джек, не будь грубым, – урезонила Битси. – Cet animal est tres méchant, – продекламировал Банион, – quand on l'attaque, il se défend. [53] Эта реплика привела аудиторию в замешательство. – Однако я что-то увлекся. По-французски заговорил… Ладно, хватит на сегодня искрометного юмора. Вы пришли, чтобы сообщить мне, что, по вашему мнению, я окончательно спятил и выставил себя полным кретином. И тем самым поставил вас в неловкое положение. – Никто не сомневается в том, что вы пережили серьезное нервное потрясение. – Вы имеете в виду похищение пришельцами? – Хорошо, давайте поговорим об этом. – Не пытайтесь научить осла читать. Вы только зря потратите время, а осел устанет. Не хотел обидеть вас, доктор. – Почему бы нам не поговорить о твоих делах? – вмешалась Битси. – Битс, я тебя умоляю. – Всякий раз, когда я звоню в твой гостиничный номер и не застаю тебя, у тебя наготове какая-нибудь нелепая история! Надо же, всю ночь проторчать с швейцарами в вестибюле, чтобы тебя не достали инопланетяне! И ты хочешь, чтобы я в это поверила? Учти, Джек, я не хочу подцепить ничего такого… – Я же не сплю с ними, – у Баниона не хватило духу добавить при всех, что такая опасность ей не грозит, потому что они не спали вместе уже бог знает сколько времени. Воспользовавшись минутным замешательством, в разговор вмешался энергичный Карл Кантмор, корифей жанра научной фантастики. Несмотря на все свои миллионные гонорары, он по-прежнему выглядел так, словно только что обнаружил в своем бассейне дохлого скунса. – На сегодняшний день не существует каких-либо веских доказательств того, что инопланетяне высаживались на Землю. В НОРАД [54] засекают все объекты больше футбольного мяча. Я лично знаком с Бадом Волпом. Он там всем заправляет. Будьте спокойны, как только они прилетят, Бад тут же даст нам знать. Я разговаривал с ним по телефону сегодня утром, и он сказал, что у этих ребят нет никаких шансов проскользнуть незамеченными. Их тут же подстрелят как куропаток. – Тогда, Карл, ты и твой НОРАД крупно облажались. Этот космический корабль был намно-ого больше футбольного мяча. Хотя ненамного меньше твоего самомнения. |