Книга Итальянская свадьба, страница 42 – Ники Пеллегрино

— Сомневаюсь. Он, конечно, привязан к ней, но я с трудом представляю, что он женится на ком-нибудь из Равенно.

Сидя в машине по дороге домой, я наблюдала за Изабеллой. Она принадлежала к тому типу людей, которые, за исключением редких случаев, привыкли радоваться жизни. Неизменно улыбчивые, неизменно веселые. Она была похожа на Беппи во многом, за исключением одного: Господь не наградил ее миловидностью. Я искренне надеялась, что ей удастся найти того, кто ее по-настоящему полюбит, про себя признавая, что вряд ли это будет Джанфранко.

Следующим вечером Изабелле снова захотелось покататься на машине.

— Ну же, давайте устроим прогулку при луне, — уговаривала она. — С мамой за несколько часов ничего не случится.

Представив, как мы будем гнать по этим горным извилистым дорогам, я ужаснулась и с надеждой взглянула на Беппи.

— Но мы уже и так вчера оставили ее одну на целый день, — напомнила я. — Вы поезжайте, а я побуду с ней, я не возражаю.

Беппи не знал, что ему делать. Он понимал, что должен поехать с сестрой, но, как мне кажется, был уверен в Джанфранко, полагая, что он ей как брат. В любом случае он предпочел побыть со мной. Так что мы остались дома и, когда его мать заснула, коротали время в разговорах и поцелуях.

Вечерело, и мы оба начали прислушиваться, не раздастся ли шум мотора, возвещающий о прибытии Джанфранко.

— Надеюсь, с ними ничего не случилось. Иногда Джанфранко гоняет как сумасшедший, — сказала я.

Беппи встревожился.

— Изабелла с ним в машине, он не будет гнать, — сказал он без особой уверенности.

Прошел еще час, но они так и не появились, и Беппи уже не пытался скрыть волнение. Каждые несколько минут он вскакивал и выбегал на улицу, надеясь услышать шум подъезжающей машины.

— Может, машина сломалась по дороге, — предположила я. — Один раз так уже было, когда он повез меня на пляж.

— Может, — согласился Беппи, но, судя по его голосу, он в это слабо верил.

Когда совсем стемнело и я собралась уходить, Беппи пошел проводить меня до дома родителей Джанфранко. Он не задержался, как обычно, на ступенях, чтобы поцеловать меня. Прощаясь до утра, он едва сдерживал тревогу.

В доме меня никто не ждал, так что я сама отперла дверь и прошла прямо к себе в комнату. Я лежала в постели без сна в надежде услышать, как войдет Джанфранко, но так и не дождалась.

Я долго не могла заснуть и задремала только поздней ночью, а проснулась ни свет ни заря. Снизу доносились чьи-то шаги; наверняка это мамаша Джанфранко мыла полы или скребла стены. Похоже, она только и делала, что постоянно что-то чистила, мыла или убирала.

— Где Джанфранко? — спросила я, спустившись вниз.

Она пожала плечами:

— Спит, наверное, где ж ему еще быть.

Мне совсем не улыбалось заглядывать к нему в комнату, но очень хотелось убедиться, что они с Изабеллой благополучно вернулись домой, так что я снова поднялась по лестнице и нерешительно приоткрыла дверь в его комнату.

В ноздри ударил затхлый, мускусный запах. На полу стояла сумка Джанфранко с вывалившимися из нее вещами. Но, хотя его постель была вся измята, его самого я в комнате не обнаружила.

Обычно по утрам я слонялась без дела, дожидаясь, пока за мной придет Беппи, но сегодня не могла ждать. Сбежав по ступеням, я со всех ног помчалась к его дому.

Его мать с пледом на коленях сидела у дверей на стареньком плетеном стуле. В первый раз я увидела ее за стенами дома; обычно бледная, сегодня она была белее мела.

— Беппи дома нет, — объяснила она на своем странном итальянском, стараясь говорить медленно, чтобы я могла ее понять. — Он взял у брата мотороллер и поехал искать Изабеллу. Они с Джанфранко вчера вечером не вернулись домой.

Я сварила ей кофе, к которому она так и не прикоснулась, и попыталась как-то успокоить ее, рассказав, что машина Джанфранко часто ломается. Однако вскоре я бросила попытки поддерживать разговор, и мы застыли в безмолвном ожидании.

Прошло несколько часов, и мы услышали, как вернулся Беппи. Он был мрачнее тучи.

— Я исколесил все дороги вокруг Равенно, но они, наверное, уехали дальше, — сказал он.

— И что же нам теперь делать? — беспомощно спросила я.

— Не знаю. Они могут быть где угодно.

Мы с его мамой сидели, глядя на него во все глаза, в надежде, что он предложит какой-нибудь план. Мы как раз обсуждали, отправиться ли ему на побережье или подняться дальше в горы, когда услышали, как на улице взвизгнули шины, а затем громко хлопнула дверца.

Мы все, даже его мать, вскочили и ринулись на дорогу. Но увидели только стремительно удалявшуюся машину Джанфранко. Изабелла сидела в пыли и плакала; слезы градом текли по ее щекам.

— Я ему не нужна, я ему не нужна, — повторяла она.

Мы кое-как дотащили ее до дома и уложили на жесткий диван. Я принесла ей стакан воды. Мать сидела рядом с ней, вытирая ей слезы и гладя по волосам.

— Все будет хорошо, все будет хорошо, — твердила она.

Только Беппи куда-то исчез. Мы и не заметили, как он потихоньку выскользнул из дома.

Прошло некоторое время, прежде чем Изабелла успокоилась. Мать не задавала никаких вопросов, просто гладила ее по волосам, пока та наконец не заснула. Я не знала, что теперь делать. Похоже, все, кроме меня, понимали, что произошло.

Когда Беппи вернулся, в руках он держал мой рюкзак.

— Сегодня ты останешься здесь, — объявил он.

— Но где она будет спать? — спросила его мать. Она опустилась на один из кухонных стульев и уронила голову на руки. Я увидела, что она тоже плачет.

— Вряд ли сегодня кто-нибудь из нас заснет, так что это неважно, — ответил он.

В тот день у всех было ощущение, будто кто-то умер. Мы бесшумно передвигались по дому и почти не разговаривали. Я провела большую часть дня в огороде, пропалывая сорняки, чтобы Беппи мог потом посадить овощи. Мне казалось, что сейчас лучше не вмешиваться в их семейные дела. За ужином мы едва прикоснулись к еде: единственная тарелка спагетти осталась почти нетронутой.

Когда стемнело, Беппи накрыл одеялом Изабеллу, по-прежнему неподвижно лежавшую на диване, а себе постелил на полу. Я впервые видела его таким. Его лицо было сурово, и даже в движениях сквозила затаенная ярость. Когда он сказал мне, что я буду спать с его матерью, я пришла в ужас, но не осмелилась возражать.

Так что я забралась рядом с ней на кровать, заняв обычное место Изабеллы. Словами не передать, какую неловкость я испытывала. Я лежала без сна, прислушиваясь к ее затрудненному дыханию. Она прижимала ладони к лицу, время от времени приглушенно всхлипывая.

Близился рассвет, когда я услышала, как она прошептала: