Книга Сладкая измена, страница 19 – Санта Монтефиоре

Подойдя к компьютеру и застыв в нерешительности, Анжелика вдруг почувствовала, что от ее раздражительности не осталось и следа. Ее охватило волнение оттого, что она сейчас вновь совершит маленькое преступление.

«Дорогой пес с крыльца, вот видите, как трудно воплотить все это в жизнь!

Позвольте мне немного отклониться от темы и предложить вам хорошенько поразмыслить над еще одним вопросом, а именно: не является ли страдание частью великой школы жизни? Не делает ли оно нас мудрее, сильнее и милосерднее? И если бы жизнь была сплошной вечеринкой, лишенной боли и печали, дорожили бы мы ею так же, как это делаем сейчас?

Сегодня в Лондоне замечательный день. Надеюсь, что солнце светит и на ваше крыльцо и все зайцы надежно спрятались в норах.

Еще более смущенная Сейдж».

Анжелика выключила компьютер и присоединилась к детям: сев за стол, она стала наблюдать, как они резвятся на солнышке. Вскоре вернулся Оливье, держа в руке газету. Как и следовало ожидать, он повязал шею шарфом, чтобы обратить внимание на свое больное горло.

— Ночью я ужасно спал. А сегодня утром у меня была настоящая агония, я даже не смог подольше поваляться в постели. Но после того как я встал и выпил кофе, мне стало лучше.

— Я тут подумала, что было бы неплохо отвести детей в парк.

— Прекрасная мысль. А я останусь дома и немного приду в себя.

Анжелика не стала упоминать о том, что у нее тоже болит горло. Оливье никогда не нравилось уделять кому-нибудь внимание, когда ему нездоровилось.

— Наверное, мы пойдем прямо сейчас. Там и пообедаем.

— А для меня есть что-нибудь?

— В холодильнике стоит суп. Для твоего горла это как раз то, что надо.

— А в котором часу вы вернетесь?

— Не знаю. Ближе к четырем.

— О'кей. — Он выглядел огорченным.

— Ты можешь пойти с нами. К тому же прогулка по парку не требует особых усилий.

Оливье приложил руку к горлу.

— Нет уж, лучше я отдохну. Ты же знаешь, каково это, когда у меня болит горло.

Он ссутулил плечи, явно очень жалея себя.

— Почему бы тебе не посмотреть DVD? Твоему организму нужно дать возможность выздороветь. Перед уходом я приготовлю тебе горячее питье.

От столь очевидного проявления заботы Оливье просиял.

— Наверное, я приму ложку меда «Манука».

Однако он не сдвинулся с места, чтобы сходить за ним.

— Хорошая мысль, — сказала Анжелика, покорно поднимаясь со стула. — Мед — испытанное средство в борьбе с воспаленным горлом.

На самом деле Анжелике не хотелось идти на прогулку одной. Она предпочла бы взять с собой Кандейс, но та проводила каждый уик-энд в своем доме в живописном графстве Глостершир. Кейт и Летизия тоже наверняка были заняты куда более интересными делами. И вдруг Анжелику осенило. Она пригласит Скарлет. Ее подруга принадлежала к тому типу людей, которые всегда были легки на подъем и с одобрением относились к плану, созревшему буквально в последнюю минуту, а Вильям к тому же отличался, по всеобщему мнению, добродушно-веселым характером.

Скарлет с энтузиазмом поддержала затею Анжелики. Она предложила всем поехать в ее «BMW», поскольку в машине было предостаточно места для двоих взрослых и четырех детей.

Когда Скарлет позвонила в дверь, Оливье пошел открывать и, похоже, пришел в неописуемый восторг, увидев ее в джинсовой мини-юбке и светло-коричневых замшевых сапожках. Его настроение заметно улучшилось при виде ее загорелых бедер, и на какое-то мгновение Анжелике даже показалось, что он, возможно, все-таки передумает и тоже присоединится к ним.

— Мне немного нездоровится, — пояснил Оливье, раздираемый желанием еще какое-то время насладиться видом хорошеньких ножек Скарлет и стремлением поскорее прилечь перед телевизором и, расслабившись, пожалеть себя любимого.

В конце концов решение за него приняла Скарлет.

— Я не хочу, чтобы ты заразил моих детей, — твердо произнесла она. — Думаю, тебе лучше вернуться в постель и как следует выспаться.

Оливье, наблюдая за тем, как они отъезжают, размышлял о том, что ему делать остаток дня без суетящейся вокруг него Анжелики. Он был недоволен тем, что она оставила его одного в таком жалком состоянии. По крайней мере, могла бы состряпать на ленч что-нибудь более съедобное. А вместо этого его ждал лишь несвежий суп. Однако Оливье немного оживился, подумав об ужине. Он был уверен в том, что его жена непременно приготовит что-то более вдохновляющее, чтобы как-то компенсировать то, что бросила его на произвол судьбы.

— Держу пари, ты счастлива, что удалось наконец-то вырваться из дома, — сказала Скарлет, когда они ехали по Холланд Парк-роуд.

— Мой муж похож на медведя, у которого трещит башка.

— Скорее он напоминает овцу!

— Заболевая, Оливье становится таким жалким. И тогда во мне пробуждаются самые нелицеприятные качества. Я постоянно раздражаюсь из-за того, что он не в состоянии за собой поухаживать, и чувствую себя виноватой, поскольку не забочусь о нем так, как следовало бы.

— Да, все мужчины такие. Они расклеиваются от малейшей простуды. Когда Вильям болеет, он начинает причитать прямо как его старая нянька: «Думаю, мне не помешает втереть в грудь чуть-чуть мази „Викс“ и выпить немного чая с медом и лимоном». И все это произносится таким тоненьким, жалобным голоском.

— Неужели в этом нужно винить их мамаш? А вдруг и наши сыновья станут такими же из-за чрезмерной опеки?

— Надеюсь, что нет, но боюсь, что это не исключено. — Скарлет взглянула на детей, сидящих на заднем сиденье. Мальчишки играли в видеоигры на приставке «Нинтендо», а девочки листали книгу с красочными иллюстрациями.

— Даже не знаю, что Оливье раздражает больше: тот факт, что я бросила его одного на целый день, или же то, что не приготовила ему ничего на обед.

— О Боже, и что же он будет есть?

— Суп.

— Как тебе не стыдно, Анжелика!

— Знаю, знаю. Я не наполнила холодильник продуктами. Но на ужин я позабочусь о более существенной еде, даже если придется заказать ее. И знаешь, что больше всего действует мне на нервы?

— То, что он никогда не стал бы готовить для тебя, если бы ты вдруг заболела.

— Точно. Мне приходится одной тянуть лямку. Я должна сама покупать еду, накрывать на стол, сдавать его куртку в химчистку. Вот черт! — Она разочарованно вздохнула. — Столько нужно успеть, а день такой короткий! Я должна думать обо всех домашних делах, а ведь я еще и работаю.

— Вильям точно такой же. Я провожу в офисе целый день, из кожи вон лезу, чтобы ублажить клиентов и детей, а он, придя домой, ждет, чтобы ужин уже стоял на столе, и не просто тарелка с супом и салат. Ну что поделать, такие мужчины нам достались. А у Оливье еще и диктаторские замашки.