Книга Огоньки в ночи, страница 15 – Элли Блейк

— И совершенно безосновательно, — вступила в перепалку Кенси. — Наш Калеб напоминает моих малышей. Он такой же трогательный дурашка, как и они. Но именно в этом его привлекательность. Если он найдет женщину, которая питает слабость к очаровательным младенчикам, ее не остановят никакие сложности на пути превращения его в настоящего мужчину.

— У тебя есть дети? — оживилась Ава.

— Да, четверо, не считая мужа, — ответила Кенси.

— Четверо?! — изумилась Ава. — Никогда бы не подумала. Я тобой восхищаюсь, Кенси. Быть матерью четверых малышей и находить время для себя. Ты просто умница!

— Разве мы больше не говорим обо мне? — вклинился Калеб в эмоциональный обмен любезностями двух очаровательных брюнеток. — Она, видите ли, время для себя находит... Немудрено. Оставила своего бедного муженька на хозяйстве с четырьмя сопляками, а сама спозаранку отправилась к сестре кофе пить. Признаться, не завидую я мистеру Хёрли. И сделаю все от меня зависящее, чтобы не оказаться на его месте.

— А мой дорогой супруг не чурается сидеть с малышами. Это ведь и его дети тоже. С младшим я вообще оставила его одного впервые. А со старшими они большие друзья.

— Скажи еще, что братья по разуму, — нахально добавил Калеб.

— А что дурного ты видишь в том, чтобы быть другом своим детям? — поинтересовался Ральф Хэллибертон.

— В самой идее ничего предосудительного, конечно же, нет. Да вот только на практике это редко кому удается, — авторитетно заявил Калеб.

— Ты говоришь так только потому, что у тебя самого отношения с отцом душевностью не отличаются, — резко возразила Ава. — У нас в семье проблем с пониманием нет.

— Вот как? — вспыхнул Калеб. — Это объясняет, почему ты приехала впервые за десять лет, да еще собиралась остановиться в отеле, а не в родительском доме, — напустился он на нее.

— Но ведь приехала же. И живу теперь здесь, — невозмутимо парировала она. — Разве это не лучшее доказательство взаимопонимания?

— Тебе виднее, — раздраженно бросил он.

Часом позже стали грузить вещи — Дамиен и Челси переезжали в свой новый дом. У Калеба Гилкриста наконец появилась серьезная причина задержаться у Хэллибертонов, и он старался за двоих, подчеркнуто сосредоточенный и серьезный.

Ава тоже принимала активное участие в этом сугубо семейном мероприятии и часто пересекалась с Калебом то на лестнице, то в холле, то возле фургона.

Занимаясь погрузкой, оба были преувеличенно обходительны друг с другом и старались больше не привлекать ничьего внимания к своим разногласиям.

Невзирая на желание повредничать, Ава прекрасно понимала, что категоричные утверждения Калеба вряд ли отражают истинное его отношение к житейским делам. Она догадывалась, что он сознательно все утрирует, чтобы разобраться, ответить на какой-то мучающий его вопрос.

Она и сама нередко прибегала подобному способу, когда требовалось разрешить сложную ситуацию. И не далее как прошедшей ночью решила, что не поддастся вновь нахлынувшим чувствам, оттого и демонстрировала весь день Калебу свой скептис, неприятие его принципов, также все преувеличивая. Ей было безразлично, как к столь странному поведению отнесутся присутствующие. Не для того она прошла долгий путь, чтобы пытать удачу с этим плейбоем, зависеть от его странных представлений и капризов, подчинив им свою жизнь. Она догадывалась, что и Калеб в этот же самый миг пытается убедить себя в бесперспективности таких отношений. Для того и явился к ним с самого утра, для того и выплескивает во всеуслышание аргументы в защиту своих холостяцких идеалов.

Подустав, Ава присела на кресло, одиноко стоявшее посреди опустевшей комнаты брата.

Сзади подошел Калеб и взялся за спинку этого самого кресла со словами:

— Мне приказано и его снести вниз.

— Я знаю, — отозвалась Ава, оглянувшись.

— Вставай, чудо-ребенок. Вместе я вас не потяну, — хихикнул он.

— Не суетись, — устало попросила молодая женщина. — Присядь. Поговорим, — попросила она, кивнув в сторону подоконника.

Калеб послушно сделал, как она хотела. Уселся на край широкого подоконника боком. Сделал это весьма грациозно.

— Хорош, — не преминула заметить Ава. — Рад стараться, — привычно съязвил Калеб.

— Почему твое слово всегда должно быть последним? Почему ты всех пытаешься свести с ума? Зачем все время противопоставлять себя и свои взгляды на жизнь всем остальным? — требовательно спросила она его.

— Точно такие же вопросы я хотел задать и тебе. Но вы меня опередили, доктор, — насмешливо заявил Калеб.

Ава не ожидала такого поворота.

— Даже не знаю, что и сказать, — пожала она плечами. — Наверное, ты прав и это наша общая болезнь.

— Не говори ничего. Сейчас, когда мы с тобой наедине, я все равно не способен рассуждать здраво, особенно учитывая, какой обзор открывается с моего наблюдательного пункта.

— И какой же? — кокетливо улыбнулась ему доктор наук.

— При таком освещении пушок на твоих щеках и шее золотится подобно кожице сочного персика. Хочется вонзить зубы, а не рассуждать. Ты меня понимаешь, Ава?

— Что ж тут непонятного? — прошептала она.

— Простите! — раздался голосок Челси. Ава обернулась. — Я хотела проверить, все ли вещи погрузили в фургон, — объяснила свое появление невестка.

— Кресло осталось. Я решила напоследок в нем посидеть, Калеб его снесет вниз, — доброжелательно сообщила Ава.

— Ностальгия? — спросила Челси.

— Можно и так сказать.

— Тогда я вас оставлю. — Жена Дамиена ушла.

Калеб смотрел в окно. Когда шаги Челси стихли, он проговорил:

— Умилительно наблюдать за твоими родителями. Давно я их знаю, а такими вижу впервые. За последние месяцы они оба помолодели.

— Любовь, — многозначительно произнесла Ава.

— Вы, доктора наук, всерьез верите в существование этого чувства? — Калеб придал своему вопросу оттенок насмешки.

— Все доктора думают по-разному.

— И от чего это зависит? — осведомился он.

— Наверно, от тех же самых причин, по которым и все остальные смертные верят или не верят в любовь. Хуже всего, что не каждый, кто в нее верит, готов в этом сознаться хотя бы самому себе, не говоря уже об окружающих.

— Ты сейчас кого-то конкретного имеешь в виду? — сощурившись, справился Калеб.

— Да нет. Просто мысли вслух, — уклонилась она от прямого ответа.

— Теоретизируешь, то есть...

— Теоретизирую, — с улыбкой согласилась Ава.

— Так о чем ты хотела со мной говорить? — напомнил он.

— Просто перекинуться парой слов. Но только без дурацких нападок... — попыталась объяснить она.