Книга Письмо из прошлого, страница 7 – Элли Блейк

— Вот еще новости! — бушевала Лаура, топая за ним. — Проклятье! Теперь ты купил Кардиньяр и переезжаешь сюда? Так, что ли?

— Не совсем, — сказал Райан, осторожно держа сумки и доставая ключ из кармана. — Краткосрочное соглашение устраивает и покупателя, и продавца, так что Кардиньяр принадлежит мне на две недели.

— Как ты мог!

— Мне казалось, что я должен воспользоваться шансом. Мне нужно видеть твою дочь здесь, в доме, а не когда она в школе или у подруг или занята выполнением чрезвычайно важного домашнего задания.

Лаура беспечно проигнорировала его колкость.

— Кэл Бантон также сказал, что ты советовался у него, как управляться с домашним скотом. Ты серьезно думаешь поработать здесь?

— Да, серьезно.

— А что ты знаешь о фермерском труде?

Не обернувшись, он открыл дверь и вошел в пустой дом.

— Я многое знаю о сельском хозяйстве. К слову, я привез в Австралию документ о большом значении для экономики Австралии хлопковой промышленности в юго-восточном Квинсленде. Нет ничего перспективнее, чем освоение природных ресурсов, для развития нашей экономики.

Только дойдя до кухни и поставив сумки на скамью, он понял, что Лауры нет. Высунув голову в коридор, Райан обнаружил, что она стоит перед домом вне себя от злости. Бросив ключи на скамью, он подошел к двери.

— Продолжай, продолжай! — Лаура подбоченилась.

— Я с удовольствием приму от тебя любой совет, — произнес он, зная, что это рассердит ее еще сильнее.

— Чтоб тебя! — выпалила она.

Райан рассмеялся. Она казалась такой милой в своем соблазнительном платье — с хорошеньким личиком, этой провинциальной прямотой и вспыльчивостью.

Она скрестила руки на груди, не в силах успокоиться.

— Раз уж ты хочешь совета, то Кардиньяр — не место для любительской фермы!

— У меня нет намерения устраивать любительскую ферму, Лаура. Я никогда не бросал дела на полпути. Все или ничего — единственный способ жить. Я чувствую, что ты такого же мнения.

— Ну, это просто превосходно, — проговорила она внезапно очень спокойно. — Но я должна предупредить тебя: здесь ранее жили люди из города, и они не задерживались более шести месяцев.

И они оба вспомнили Уилла, который прожил в Кардиньяре два месяца, а потом умер от укуса змеи. У Лауры вытянулось лицо, и Райан почувствовал, что она молча просит у него прощения.

— Войди в дом, Лаура. Не обещаю, что пробуду здесь шесть месяцев, но до тех пор мне вес равно нужно куда-то положить продукты. Я уверен, ты с удовольствием подскажешь, как их хранить.

Она сжала губы — раскаяние противоборствовало с мятежным духом. Потом пристально посмотрела на него и, отметив чистые ногти, отглаженные джинсы, начищенные ботинки, взглянула ему в глаза — мятежный дух победил.

— Мне жаль, ковбой, — сказала она, акцентируя последнее слово, — но я не думаю, что ты задержишься и на шесть недель. Яркие огни большого города позовут тебя обратно. Не одежда делает мужчину мужчиной, дорогой.

— А отчего просто не надеть костюм и галстук? Если только ты не пытаешься произвести впечатление иначе, — проговорил он, и она покраснела. — Ты слышала фразу «Одевайтесь для той работы, которую вы желаете получить, а не для той, какую имеете»?

С обиженным видом она подошла к своему автомобилю, села за руль и через минуту исчезла. Он бы последовал за ней, но увидел, как к дому подъехал запыленный фургон с надписью «Антиквариат».

— Мистер Гаспер? — проговорил водитель, вытаскивая что-то тяжелое из фургона.

— Это я, Билл, — сказал Райан, заметив вышитое на рубашке имя водителя, пожал ему руку и кивнул его помощнику.

— Так куда вам отнести саркофаг?

— Что, простите?

— Саркофаг. Деревянная громадина, в которой будет стоять семейный сервиз мистера Гаспера. Это подарок от миссис Гаспер-Джексон.

Райан прошлым вечером сообщил сестре Сэм о маленькой Хлое и упрямой Лауре Сомервейл и о своих планах насчет Кардиньяра. Сестра настояла на том, чтобы прислать ему подарок на новоселье — нечто в деревенском стиле. Будто проживание в этом огромном доме само по себе не напоминает деревню. Тем не менее подарок был символический, означавший: Сэм понимает брата и одобряет его поведение.

Райан мгновенно отвлекся, увидев, как отодвинулась кружевная занавеска на окне коттеджа по соседству. Он попросил Сэм не говорить пока родителям и сестре Джен о Хлое и Лауре. Будучи терпимыми и понимающими людьми, они приехали бы. А сейчас пока не время для этого.

Он снова посмотрел на коттедж — занавески на окне колыхались. Слегка улыбнувшись, Райан проследовал за неуклюжим громадным буфетом, который несли в его новый дом.

Застыдившись того, что ее заметили подсматривающей, Лаура стремительно направилась в кухню, чтобы спрятаться там.

Еще подростком, живя с отцом, она быстро поняла, что если хочется чего-нибудь повкуснее, чем яичница, то это она должна приготовить сама. Скоро кухня стала для Лауры местом, где она могла помечтать, отогнать мрачные мысли и заодно реализовать в готовке свои самые возвышенные фантазии. Вот и сейчас ей, например, очень хотелось намять кому-нибудь бока!

Через пятнадцать минут шоколадный пирог уже стоял в духовке. Она успокоилась и, прислонившись к скамье, уставилась в окно. Она осмотрела свой участок земли в пять акров — холмистый загон для кроликов, фруктовые деревья, плоды на которых почти созрели, низинную запруду, где откармливаемая Хлоей любимая корова Ирмела пила воду в тени дерева.

Кажется, Райан Гаспер не собирается исчезать из ее жизни. Скоро ей придется поговорить с Хлоей. Собственно, к этому разговору Лаура готовилась с того дня, как родилась ее малышка.

У нее вдруг все сжалось внутри. Шумно шмыгнув носом, она направилась в спальню переодеться. Остановившись, поймала свое отражение в зеркале, что в конце коридора, волосы растрепаны, платье помято и испачкано какао.

Она вышла из дома только для того, чтобы отвезти Хлою в школу. Можно было одеться в старые джинсы, футболку и сандалии. Но нет! Она думала, что может встретиться с ним. Из-за него она должна теперь хорошо выглядеть, казаться нежной и заботливой матерью. Его семья влиятельна и при желании может забрать у нее Хлою!

Она наклонилась вперед, наложила немного румян на щеки и заворчала на свое отражение в зеркале.

— Конечно, ты оделась так не для того, чтобы выглядеть заботливой матерью. Ты — мать-одиночка, чахнущая на вершине холма. Одна улыбка городского парня — и ты отправляешься в дальние уголки шкафа в поисках женственной одежды. Ты безнадежна, Лаура Сомервейл!

Когда-то они много разговаривали с Уиллом.

Лаура рассказывала об умершем отце, Уилл — о своих отношениях с чересчур успешным старшим братом. По рассказам Уилла она представляла Райана потрясающим, уверенным в себе мужчиной.