Книга Тост за Кэри Гранта, страница 12 – Элли Блейк

* * *

Через пару часов первый день «Холостого миллионера» благополучно закончился. «Невест» отправили обратно по номерам, а Крис пробрался сквозь лес камер и осветительных приборов и молча рухнул в кресло рядом с Адамом и Карой.

– Вы были великолепны, – искренне сказала Кара.

– Ну что, счастлив, что все закончилось? – спросил Адам.

Крис сидел не двигаясь, откинув голову и закрыв глаза. Наконец он пошевелился.

– Я готов провести так всю жизнь.

Кара почувствовала, как Адам напрягся. Костяшки его загорелых рук, стискивающих подлокотники кресла, побелели.

Крис повернулся к Каре, и она поразилась тому, как сияют его глаза.

– Какие же они милые. Красивые. Обаятельные. Нежные. Я даже не знаю, за что мне такое счастье. Все получится. Я это чувствую. Я чувствую, что женщина, которая суждена мне небом, где-то здесь, среди них.

Если до этого Адам был напряжен, то теперь он просто окаменел.

– Адам, расслабься.

Кара вздрогнула. Она еще никогда не слышала, чтобы Крис говорил так раздраженно.

Адам рассмеялся, если эти гневные звуки можно было назвать смехом.

– Тебе придется смириться, приятель, – настаивал Крис. – Я здесь. Я сделаю это. И что бы ты ни думал, как бы на тебя ни давил твой личный опыт, я рассчитываю, что ты поддержишь меня. Без тебя мне не справиться.

Кара видела, что в душе у Адама идет настолько напряженная борьба, что даже такой сдержанный человек, как он, не мог этого скрыть. Еще от внимания Кары не ускользнули слова Криса о «личном опыте», вызвавшие столь бурную реакцию.

Адам явно боялся, что Крис может всерьез влюбиться в одну из этих женщин. То, чего Кара и любая женщина, которая будет смотреть шоу, от души пожелала бы симпатичному и неприкаянному Крису, почему-то ужасно пугало Адама. И это было нечто большее, чем просто желание, чтобы его лучший друг остался свободен.

– Ну же, Адам, – не отступал Крис. – Ты должен пообещать мне, здесь и сейчас, что ты поддержишь меня в моем решении, каким бы оно ни было, и как бы ты к нему ни отнесся.

Кара думала было вмешаться в разговор, сказать что-нибудь забавное, отвлечь их обоих от неприятного разговора, но неожиданно почувствовала, что она здесь лишняя. Эти двое понимали друг друга без слов.

Адам наконец вздохнул.

– Ладно, ты знаешь, как я к этому отношусь...

– К сожалению, да.

– Но что бы ты ни решил, я с тобой. Иначе что, по-твоему, я здесь делаю?

– Путаешься у меня под ногами?

– Подставляю тебе плечо, дурак!

Кара гадала, помнят ли они вообще о ее присутствии. Впрочем, когда накалялись страсти, она и сама предпочитала оставаться в стороне.

Крис криво улыбнулся другу.

– Прости, приятель. Столько всего навалилось. Ты же знаешь, не привык я к женскому обществу. Друзья?

– Друзья.

Кара думала, что мужчины пожмут друг другу руки, но они встали и крепко обнялись. И она опять подумала: что же так тесно связало двух таких разных людей? На чем может быть основано такое доверие? Откуда берется такая дружба?

Неожиданно ей захотелось быть поближе к этим людям, погреться их теплом, прежде чем оба они навсегда исчезнут из ее жизни.

На следующий день «невест» посадили в микроавтобус и повезли в центр, чтобы они могли погулять и походить по магазинам – под неусыпным надзором трех камер. У остальной команды был выходной.

Но, взбудораженная вчерашним вечером, Кара не могла усидеть в номере. Пощелкав каналами телевизора и побродив по комнате, она уже собиралась пойти к Джеффу и предложить ему сыграть в карты, но тут зазвонил телефон.

– Доброе утро, Кара, – раздался в трубке низкий голос Адама.

– Доброе утро, Адам. – Она присела на край кровати, потому что колени у нее неожиданно подкосились.

Да и немудрено. У Адама был один из тех мужских голосов, от которых у любой женщины вздрагивает что-то внутри. Кара почувствовала это еще вчера вечером, и ночь провела так, будто выпила литр кофе: бродила по номеру, потом валялась без сна и обгрызла себе все ногти на левой руке, пытаясь изгнать из своего воображения картину – она в объятиях Адама лежит на пушистом ковре в номере Криса...

– Не хотите подышать свежим воздухом и погреться на солнышке?

С ним?

– Дразните меня? – Кара понимала, что лучше отказаться. Но тогда она просидит весь день в номере и сгрызет себе ногти и на правой руке.

– Я совершенно серьезно, уверяю вас, – сказал он своим тягучим голосом.

Кара чувствовала себя так, будто ее гипнотизируют. Она вытянулась на кровати, прижимая трубку к уху.

– Так что вы предлагаете?

– Верховные власти разрешили нам провести день на свежем воздухе.

– Но я думала, что нас будут держать под замком, без солнечного света, так, чтобы мы не знали, день сейчас или ночь и какое время года...

Мягкий смех завибрировал в трубке, и она почувствовала, что все ее тело тает, как мороженое.

– За нами будут наблюдать, – уверил ее Адам.

– Звучит пикантно, – брякнула Кара и тут же шлепнула себя по губам. Что она несет? В трубке была тишина, и девушка уже ждала оскорбленной отповеди.

– Наденьте что-нибудь удобное, обувь без каблука и ждите меня внизу через пятнадцать минут.

– А что мы...

Но Адам уже повесил трубку.

Кара смотрела на гудящий телефон, а адреналин в ее крови играл целую симфонию. Срывая с себя одежду, она рванула к шкафу, гадая, что Адам мог иметь в виду.

На свежем воздухе. Под наблюдением.

Что бы это ни было, уже через пять минут она летела вниз по лестнице, наспех намазанная солнцезащитным кремом, в широкополой шляпе, и чувствовала себя совершенно счастливой.

Оказалось, что ей предстоит провести день не только с Адамом, но и со всей остальной телевизионной командой и доброй половиной работников отеля – их повезли в принадлежавший отелю загородный клуб играть в бейсбол.

Кара ничего не понимала в бейсболе. Максимум на что она могла надеяться, – не шлепнуться на землю под ноги своей команде. И вот она стоит на площадке – в ярких брючках-капри, в топе без бретелек, кокетливых пляжных шлепанцах и шикарной широкополой соломенной шляпе. Правда шляпу у нее тут же отняли, выдав взамен синюю бейсболку – отличительный знак команды телевизионщиков (служащие отеля играли в красных).

Бой предстоял, судя по всему, жаркий. Она заняла отведенное ей место и попыталась принять соответствующую позу. Отвергнутая возможность сидеть в одиночестве в своем номере и .грызть ногти теперь казалась ей верхом блаженства.