Книга Звезда в ладони, страница 18 – Саманта Сноу

— Если бы мне, не дай бог такого, пришлось лечь под нож, то только Филипу Мартину я разрешил бы сделать разрез на моей любимой груди. Если я Бог хирургии, как он меня назвал, то он мой заместитель.

Лиззи стало приятно, что ее Фил так высоко ценится среди коллег.

— Филип, вы извините, что я вмешался в ваш, несомненно, важный разговор, но нам необходимо поговорить о сегодняшней операции. — Доктор Лок переключился на Фила.

Лиззи поспешно встала.

— Я пойду, извините, — быстро проговорила она, не желая мешать разговору врачей. — Мне пора. Я рада была познакомиться с вами, доктор Лок.

— Я тоже, милая девушка. Но это не последняя наша встреча, надеюсь. До свидания, Лиззи.

И Лок на прощание галантно поцеловал руку девушки.

Они планировали выехать с самого утра, чтобы уже после обеда добраться до места. Но жизнь на то и жизнь, чтобы вносить свои коррективы в человеческие планы.

В пятницу вечером Фил отогнал свой «форд» на станцию техобслуживания. Все-таки дорога от Нью-Йорка до Стронгсвилла неблизкая, и Фил хотел быть уверенным, что с машиной за время пути ничего не случится.

Авторемонтники прокопались и вернули машину хозяину не в восемь часов, как обещали, а только около десяти.

Лиззи волновалась, бесцельно бродила по квартире и прислушивалась, не раздастся ли наконец долгожданный телефонный звонок.

Дороти пыталась развлечь девушку какими-то глупыми разговорами. Но та словно не слышала ее вопросов.

Стрелки часов приближались к десяти.

— А вдруг он передумал? — испуганно спросила Лиззи, когда ожидание стало невыносимым.

— С чего бы это? — удивилась Дороти, хотя и в ней начал шевелиться червячок сомнения.

— Ну… испугался, например, или случилось что-то, — накручивала себя девушка.

Дороти немного помолчала, потом тряхнула своими шикарными волосами и решительно сказала:

— Брось ты паниковать. Если бы что-то случилось, он бы обязательно позвонил. А если вдруг передумал, то…

Дороти не договорила. Телефон зашелся долгожданным звонком.

Лиззи со всех ног бросилась к аппарату и подняла трубку.

— Да, Фил, да. Это я, — заговорила она быстро. — Я давно готова… Да, конечно, жду. Все хорошо. Правда, хорошо. Целую тебя. Уже выхожу.

Медленно положила трубку на рычаг и повернулась к Дороти:

— Через пятнадцать минут подъедет. Он все это время на станции техобслуживания был.

— Вот видишь, а ты боялась, — улыбнулась Дороти.

Не верьте тем, кто утверждает, что жизнь в маленьких городках скучна и однообразна. Это не так. И в них кипят страсти, разыгрываются трагедии и рушатся судьбы. Одно отличие от городов-великанов: помнят об этом жители дольше. В этом Лиззи была уверена на сто процентов. И кому, как не ей, большую часть жизни прожившую в Стронгсвилле, знать об этом.

Стронгсвилл, расположенный в юго-западной части штата Огайо, представлял собой типичный американский городок. Без суеты, шума и крупных событий протекала его жизнь. Строгий распорядок, заведенный еще в начале девятнадцатого века основателем поселения мистером Стронгом, по фамилии которого и стал называться городок, так и сохранился до наших дней. Казалось, что никакие современные веяния не могут нарушить заведенного в нем патриархального порядка.

Лиззи, не знавшая до определенной поры другой жизни, любила свой город, считала его самым лучшим на свете. И если бы не событие, перевернувшее ее жизнь, никогда не покинула бы родной дом.

Но что случилось, то случилось. Не объяснив никому своего решения, даже родителям, Синтии и Роберту Хоуп, девушка, собрав нехитрые пожитки, села на рейсовый автобус и отправилась в Нью-Йорк.

Лиззи знала, что Нью-Йорк настолько огромен, что она без труда затеряется в нем и никто никогда не узнает о ее позоре.

За два года Лиззи только три раза приезжала к родителям, всегда выбирая автобус, приходивший в Стронгсвилл затемно. И уезжала тоже по темноте.

У нее не было никакого желания встречаться с кем-нибудь еще в городе, кроме матери и отца.

И вот она, и не одна, а с Филом, решилась на поездку домой. Лиззи знала, что в этот раз никак не обойтись без встреч с бывшими соседями. И поэтому так волновалась.

Синтия и Роберт ожидали приезда дочери. — Ну что ты так нервничаешь? — проговорил Роберт, не прерывая чтения ежедневной городской газеты. — Смотреть на тебя нет сил.

Синтия, размешивая тесто для пирога на кухонном столе, буркнула в ответ:

— Не выдумывай ерунды. Я абсолютно спокойна.

Роберт перевернул страницу газеты.

— Будто бы я тебя не знаю. Кому другому рассказывай про свое спокойствие.

Прожив вместе четверть века, Синтия и Роберт даже внешне стали похожи друг на друга. Одинаково невысокие, одинаково полные, одинаково темноволосые. А уж мысли друг друга научились читать за эти годы — никаких слов не надо.

Синтия со всего размаха шлепнула комком теста по столу.

— Конечно, я нервничаю. А как же? Это ты спокоен, как сытый удав. И как ты можешь быть таким спокойным? — уколола она мужа.

Роберт отложил газету в сторону и, посмотрев на жену, усмехнулся.

— А чего нервничать? Приезжает дочь в гости. Что тут такого?

Он мужчина. Не с руки ему волноваться по всяким пустякам. Вот Роберт и старался это показать, хотя на душе у него тоже было неспокойно.

— Как что?! — взвилась Синтия. — Она не одна приезжает, а с мужчиной. Понимаешь ли ты это, старый пень?

— Лиззи — взрослая девушка, — невозмутимо ответил Роберт. — Ей давно пора завести мужчину. Ты в ее возрасте уже ходила с большим животом.

— Сравнил, — проговорила женщина, вытирая руки о передник и опускаясь на стул рядом с мужем. — У меня был ты.

Роберт довольно хмыкнул.

— Это правда. У тебя был я, — примирительно сказал он, а потом все-таки добавил: — А у Лиззи есть свой мужчина. Фил, как она сказала.

— Чужой мужчина, — поправила мужа Синтия. И горько вздохнув, проговорила: — Столичный. Сам знаешь, какие они.

Роберт опять развернул газету и сказал через нее:

— Пеки пироги, мать. И не забывай, Лиззи за два года сама столичной штучкой заделалась. Родителей совсем забыла, навещает чуть ли не раз в год.

Синтия горестно покивала и с усердием принялась раскатывать тесто, одновременно что-то бормоча себе под нос.

Когда крендельками сплетенные булочки уже лежали в духовке, она подошла к мужу и положила подбородок на склоненный к газете затылок.

— Роберт, а вдруг она встретится с Дином?

Муж в сердцах отшвырнул газету и прикрикнул: