Онлайн книга «Наш маленький Нью-Йорк»
|
Эх, сам напился, еще и друга сбил с пути истинного. Том сел на диване. Надо было бы встать, но не все же сразу… С кухни доносились приглушенные голоса. Том встал не без усилий. Как бы там ни было, без посещения уборной ему не пережить этой ночи. Не хочется, конечно, мешать Мэтту и Мэри… Впрочем, он же не в спальню собрался вламываться. — Мэтт, я тебя очень прошу! — Мэри, ну что за глупости?! — Мэтт, но это важно! — Что значит — важно? Речь идет о моем друге детства, разве ты не понимаешь? — Я понимаю, все я понимаю, Мэтт, но… Том никогда не страдал страстью к подслушиванию. И сейчас он вовсе не собирался шпионить. Просто так получилось, что он направился в кухню, чтобы поздороваться с Мэри, невестой Мэтта, и уже у порога понял, что происходит какой-то важный разговор, не захотел перебивать, остановился, но сознание помимо воли стало выхватывать из сумеречного гула в ушах слова и наделять их смыслом. — Это касается и меня тоже. — Мэри, мы что-нибудь придумаем… — Мэтт, я не смогу сюда приходить! — Она всхлипнула. Вот тебе раз. Том остолбенел. А он пребывал в полнейшей уверенности, что Мэри хорошо, с теплом относится к нему. А она — «не смогу сюда приходить». — Мэри, это ведь давно закончилось. Ты сама мне говорила… — Говорила! И я правда так думала! Но я не хочу такого испытания, Мэтт, я не хочу видеть его каждый раз, когда прихожу к тебе! Шорох. Наверное, обнимаются. — Это слишком… я люблю тебя, Мэтт, и хочу прожить с тобой всю жизнь. И не искушай меня. Может быть, это нечистый… — Выдворил Томми из квартиры, чтобы поселить его сюда и искусить тебя? Не надо, Мэри… На все воля Божья, мы оба это знаем. Сатана тут вовсе ни при чем. — Я не допущу, чтобы какое-то чувство ожило во мне, Мэтт. — Я тебе верю, милая. — Но мне трудно… — Понимаю, милая. Ну что ты плачешь? Я же здесь, с тобой. Тому захотелось исчезнуть. В висках вспыхнуло жаркое, едкое пламя. Он едва сдержал стон ярости. Это что же получается?! У невесты его лучшего друга… какие-то чувства к нему?! Мэри очень правдивая, такая же правдивая, как и Мэтт, она бы ни за что не стала строить ему глазки за спиной у жениха… Она и не строила. Она когда-то все честно рассказала Мэтту. Все всё знали, кроме него. А он, идиот… Ничего, ничего, ничего не заподозрил! Мэтт и Мэри всегда были для него эталоном любви и мира между двумя людьми. Сам Том менял девушек если не как перчатки, то как сезонные вещи уж точно: не реже чем раз в три месяца. Мэтт и Мэри были вместе уже лет восемь. Почему-то они все никак не решались пожениться, нуда ладно, это их дела, но… Мэтт обожал Мэри. Она была для него ангелом в прекрасном женском теле. Он простил бы ей все. Том напрягся, пытаясь вспомнить… Да, было что-то непонятное, что проскальзывало иногда между ним и Мэри, как будто вспыхивал бледный болотный огонек — и исчезал в ночном сумраке. Ему следовало догадаться раньше, что столько тепла и нежности женщина, даже такая добрая и светлая, как Мэри, не отдает чужому мужчине, будь он десять раз другом ее любимого. Она подарила ему канарейку — глупый и трогательный подарок, но ведь как угадала: именно в тот период, после смерти матери, Том просто не мог долго усидеть в пустой квартире. Она всегда пекла ему пирог в подарок на день рождения. Лет шесть назад, когда он тяжело заболел, она сидела с ним несколько дней, как сестра милосердия. Кретин! А Мэтт! Тоже хорош… Хотя… как он, Том, поступил бы на его месте? Что бы сделал, чтобы сохранить отношения с женщиной, которая ему дороже всего на свете? Точнее, чего бы только ни сделал и не сделал… Том, убитый, тихо-тихо ушел в ванную и там долго мыл лицо холодной водой, стараясь понять, что же теперь делать. Оставаться у Мэтта теперь — подло и нечестно. По отношению ко всем троим. Пусть ему и в голову бы не пришло играть с Мэри в какие-то игры, да, она красивая, но женщина друга — это не женщина вовсе, к тому же она первая на это не пошла бы, не тот у нее нрав и воспитание. Но мучить этих двоих почти родных ему людей — несправедливо. Черная была бы неблагодарность. Пусть они сами разбираются. А его ноги здесь не будет уже завтра. Тома разрывало на части. Замутненное сознание ворочало мысли медленно, как тяжелые мельничные жернова. Он знал, что это не только единственно правильное, а вообще единственно возможное решение. Но оно влекло за собой ряд больших проблем. Четыре чемодана и ноутбук — не такая уж тяжелая ноша. Но не таскать же ее с собой повсюду, к тому же… надо где-то спать. Ладно, можно снять номер в гостинице. И очень-очень срочно найти какую-нибудь квартиру. Хотя бы комнату. Хотя бы угол. Нет, на это он не пойдет. Финансовые трудности — это только трудности. И нечего делать из этого трагедию всей жизни. Выход должен быть, его просто не может не быть. На пороге он столкнулся с Мэттом. — Эй, ты как, старина, плохо тебе? — участливо спросил тот. Том не ответил. В голове по принципу испорченной пластинки звучало: «Я не допущу. чтобы какое-то чувство… какое-то чувство… какое-то чувство ожило во мне». Лицо Мэтта будто скрылось под стеклянной маской. — Ты… чего? — без особой надежды спросил он. — Прости, старик, — тихо сказал Том. — Ты… — Я слышал, Мэтт. Я все понял. Мне хочется сдохнуть. Самому. Или чтобы ты меня убил. Но я… — Я знаю, ты не оправдывайся, ты ни в чем не… — Виноват. В чем-то я определенно виноват, иначе все не сложилось бы таким ужасным образом. — Ребята! — У Мэри было белое даже в желтом электрическом свете лицо. Повисла пауза. В течение минуты каждый из троих умирал от желания переписать жизнь заново или хотя бы оказаться где-нибудь в другом месте. — Поговорим или и так сойдет? — спросил Том. — Все нормально, — сказал Мэтт. Солгал. Редкий случай. Мэри опустила голову. Видны были красные пятна на щеках и даже плечах. — Ну если ты хотя бы вполовину веришь в то, что сейчас сказал, то хорошо. Я должен с тобой согласиться. Мне не хочется развивать эту тему, по крайней мере сейчас. Я зол, меня мучает тошнота, от себя и всей ситуации в том числе, я хочу поспать еще несколько часов, а завтра с новыми силами решить все! — Как скажешь… — Мэтт опешил от такого яростного напора. |