Книга Девушка с татуировкой дракона, страница 19 – Стиг Ларссон

— Принимая во внимание все слухи, которые о нас уже циркулируют, у наших друзей, по крайней мере, появится новый повод для сплетен, — попытался пошутить Микаэль.

Но она даже не улыбнулась.

— Другого плана у меня нет, но я полагаю, мы совершаем ошибку.

— Это единственный выход, — произнес в ответ Микаэль. — Если журнал обанкротится, все наши усилия утратят смысл. Ты ведь знаешь, что мы уже лишились большой части доходов. Как, кстати, повела себя компьютерная компания?

Эрика вздохнула:

— Они еще утром сообщили, что не будут размещать рекламу в январском номере.

— Веннерстрём имеет у них крупный пакет акций. Это не случайность.

— Да, но мы найдем других клиентов. Пусть Веннерстрём и финансовый магнат, но он все-таки владеет не всем миром, да и у нас тоже имеются кое-какие контакты.

Микаэль обхватил Эрику и притянул к себе:

— В один прекрасный день мы так поддадим Хансу Эрику Веннерстрёму, что на Уолл-стрит все затрясется. Но не сегодня. Необходимо вывести «Миллениум» из-под удара, спасти остатки доверия к журналу. Этим нельзя рисковать.

— Мне все это понятно, но если мы с тобой сделаем вид, что разрываем отношения, то я буду выглядеть жуткой сволочью, а ты попадешь в чудовищную ситуацию.

— Рикки, пока мы с тобой доверяем друг другу, у нас есть шанс. Нам надо действовать по интуиции, и сейчас время отступать.

В его рассуждениях была суровая логика, и ей пришлось с этим согласиться.

Понедельник, 23 декабря — четверг, 26 декабря

Эрика осталась у Микаэля Блумквиста на все выходные. Постель они покидали в основном лишь для того, чтобы сходить в туалет и приготовить поесть, но занимались они там не только любовью; они часами лежали «валетом», обсуждая будущее, взвешивая последствия, свои возможности и шансы. В понедельник, когда забрезжил рассвет и наступил канун сочельника, Эрика поцеловала его на прощание — до следующего раза — и отправилась домой к мужу.

Микаэль начал день с мытья посуды и уборки квартиры, а затем пошел в редакцию, чтобы очистить свой кабинет. Он не собирался всерьез порывать с журналом, но ему в конце концов удалось убедить Эрику в том, что важно на какое-то время внешне отделить Микаэля Блумквиста от «Миллениума». А пока он намеревался работать в своей квартире на Беллмансгатан.

Кроме него, в редакции никого не было. Офис уже закрыли на Рождество, и все сотрудники разбежались по своим делам. Он отбирал бумаги и книги, укладывая их в коробку, чтобы взять с собой, и тут зазвонил телефон.

— Могу я поговорить с Микаэлем Блумквистом? — с надеждой спросил незнакомый голос на другом конце провода.

— Это я.

— Извините, что беспокою накануне праздника. Меня зовут Дирк Фруде.

Микаэль автоматически записал имя собеседника и время звонка.

— Я адвокат и представляю клиента, который очень хотел бы с вами поговорить.

— Ну, попросите клиента мне позвонить.

— Я имею в виду, что он хотел бы встретиться с вами лично.

— Хорошо, давайте условимся о времени, и направляйте его ко мне в офис. Только поторопитесь; я как раз освобождаю свое рабочее место.

— Мой клиент очень хотел бы, чтобы вы его посетили. Он живет в Хедестаде — туда ехать на поезде всего три часа.

Микаэль прекратил перебирать бумаги. СМИ обладают способностью притягивать самых безумных людей, которые звонят с разными нелепыми советами. В редакциях всего мира раздаются звонки от специалистов по НЛО, графологов, сайентологов, параноиков и всевозможных заговорщиков-теоретиков.

Как-то раз Микаэль слушал в Образовательном центре лекцию писателя Карла Альвара Нильссона, посвященную годовщине убийства премьер-министра Улофа Пальме. Лекция носила серьезный характер, и среди публики находились Леннарт Будстрём [29] и другие старые друзья Пальме. Однако там присутствовало и поразительное количество сыщиков-любителей. Среди них была женщина лет сорока, которая, как только перешли к непременным вопросам и ответам, схватила микрофон и тут же понизила голос до едва различимого шепота. Это само по себе уже предвещало интересное продолжение, и никто особенно не удивился, когда женщина начала с заявления: «Я знаю, кто убил Улофа Пальме». Со сцены чуть иронично предположили, что, коли женщина обладает такой в высшей степени важной информацией, было бы небезынтересно, если бы она поделилась своими сведениями с комиссией, расследующей убийство Пальме. Женщина поспешно произнесла едва слышным шепотом: «Я не могу — это слишком опасно!»

Микаэль подумал, уж не является ли Дирк Фруде одним из вдохновенных правдоискателей, стремящихся раскрыть секретный сумасшедший дом, где служба госбезопасности проводит опыты по контролю над мозгом.

— Я по домам не хожу, — коротко ответил он.

— В таком случае я надеюсь уговорить вас сделать исключение. Моему клиенту за восемьдесят, и поездка в Стокгольм для него слишком утомительна. Если вы будете настаивать, мы, разумеется, сможем это как-нибудь организовать, но, по правде говоря, было бы очень желательно, чтобы вы оказали такую любезность…

— Кто ваш клиент?

— Человек, о котором, я подозреваю, вам доводилось слышать по работе. Хенрик Вангер.

Микаэль в изумлении откинулся на спинку кресла. Разумеется, он слышал о Хенрике Вангере — промышленнике и бывшем генеральном директоре концерна «Вангер», название которого когда-то являлось синонимом лесопилок, леса, шахт, стали, металлургии и текстиля, производства и экспорта. В свое время Хенрик Вангер был действительно большим человеком с репутацией порядочного старомодного патриарха, не подвластного никаким новым веяниям. Он являлся одним из столпов шведской экономики и одним из лучших представителей старой школы; можно было сказать, что наряду с Матсом Карлгреном из концерна «Модо» и Хансом Вертеном из старого «Электролюкса» в период господства социал-демократов он составлял хребет промышленности.

Однако за последние двадцать пять лет концерн «Вангер» — по-прежнему семейное предприятие — изрядно разорили структурные усовершенствования, биржевые и банковские кризисы, конкуренция со стороны Азии, нестабильный экспорт и другие напасти, которые в совокупности значительно принизили значение и вес фамилии Вангер. Сегодня предприятием руководил Мартин Вангер — это имя ассоциировалось у Микаэля с полноватым пышноволосым мужчиной, как-то раз промелькнувшим на телеэкране, но представлял он его себе довольно смутно. Хенрик Вангер уже наверняка лет двадцать как сошел со сцены, и Микаэль даже не знал, что тот еще жив.